Салихат

– А где дети? Надеюсь, все здоровые? – Я только сейчас спохватываюсь, что до сих пор не спросила про своих братьев и сестер, которых не видно и не слышно.

– Слава Аллаху! Азим и Гусейн с отцом в поле. Младшие спят. Адиля помогать мне пытается, Алибулатик недавно пошел, теперь за ним пригляд нужен, вот дочка и смотрит, она такая ответственная.

– Можно на маленьких посмотрю?

– Только не разбуди, мне столько надо успеть, пока они спят!

Я на цыпочках подкрадываюсь к комнате, где устроена общая спальня для детей. Три мальчика и две девочки спят на разбросанных по полу старых одеялах. Как я по ним соскучилась! И как они выросли! Особенно Алибулат, его я только и видела в люльке новорожденным. Жаль, не могу обнять их. Может, как-нибудь в другой раз.

Возвращаюсь на кухню и предлагаю Жубаржат свою помощь, но она качает головой.

– Нельзя тебе тут больше, Салихат. Не подумай, я тебе рада, но вдруг Абдулжамал до времени вернется, худо станет нам обеим.

Она права. Да и отпущенное мне время вышло, надо держать обещание, данное Джамалутдину. Жубаржат провожает меня до ворот. Я вижу, ей не хочется, чтобы я уходила, и беру с нее слово, что она навестит меня в ближайшие дни. Жубаржат обещает, но мы обе знаем, что вряд ли она сможет прийти.

Только вернувшись домой, я понимаю, что мы ни словечком не обмолвились о нашей общей боли – погибшей Диляре.

11

Наш второй сын появился на свет в середине священного месяца Рамадан, поэтому его имя предопределил сам Аллах. В этот раз роды прошли легко, и маленький Рамаданчик не доставил мне страданий, которых я натерпелась, когда рожала Джаббара. По случаю очередного мальчика я получила подарок от мужа: золотые серьги, кольцо и браслет.

За время, что я провожу вдали от чужих глаз, оправляясь от родов, вспоминаю все произошедшее за год, ведь чем еще мне заниматься, кроме как баюкать малыша да вспоминать?

Много событий случилось с того дня, как я ходила навестить Жубаржат.

Генже вышла замуж в соседнее село, свадебный кортеж ехал мимо наших ворот и увозил ее. Я помахала вслед рукой, но она под своей накидкой меня не увидела. Вроде как недавно у нее родилась дочка, а больше я о Генже ничего не слыхала.

Мину так и не нашли, посчитали ее мертвой. Соседки сплетничали, что для нее так лучше. Все равно муж убил бы, если бы нашел. Но я надеюсь, подруга где-то прячется, а может, смогла добраться до России, ведь мир не без добрых людей.

Мой отец снова женился. Конечно, новая жена – неофициальная, ведь с Жубаржат он не развелся. Был только никах, и по документам Джанисат его женой не записана. Джамалутдин ходил на торжества три дня подряд и сказал, что Абдулжамал очень этим был довольный, а еще больше – деньгами на бизнес, которые получил в качестве подарка. Я хотела знать подробности, но Джамалутдин сказал только, что гостей было много, и платок вынесли в положенное время, так что свадьба прошла как надо.

Год назад Агабаджи разрешилась новой девочкой и чуть не умерла от побоев Загида. Еле-еле его от нее оттащили, она уж не дышала, а потом месяц ходила с синяками и прятала лицо, чтобы никто не видал их. Загида Джамалутдин услал куда-то надолго. А когда тот вернулся, нам совсем житья не стало: то одно ему принеси, то другое, это он есть не будет… И почему дети так громко плачут? Если мы их не уймем, он сам ими займется. Мне так жалко стало Агабаджи, что я решила: забуду про ее ненависть к Диляре, это дело прошлое, сделаюсь ей подругой, раз больше никто ее не жалеет. Я думала, что она, по обыкновению, посмотрит презрительно и отвернется, но все стало совсем по-другому. Агабаджи позвала меня в свою комнату, предложила сесть и стала говорить. Говорила, пока все, что наболело внутри, не выговорила, а потом прощения попросила за то, что так долго была неприветливая. Так что мы наладили нормальные отношения. Правда, дочек Агабаджи по-прежнему почти не замечает, куда охотнее возится с Джаббаром, чем со своими близняшками и младшей.

Айше и Ашраф скоро два годика, они бегают по двору и лопочут. Девочки мало между собой похожи. Младшей, Асият, недавно исполнился год. Старшие присматривают за ней и берут в свои игры, хотя малышка только-только ходить выучилась.

Джаббар, мой любимый сынок, с девочками водиться не хочет, замахивается на них крошечным кулачком, если те пытаются взять его игрушку, хмурит брови и сидит один под деревом, забавляя себя всякими нехитрыми способами. Он не по возрасту серьезен и с каждым месяцем становится все красивее, мне на радость и Джамалутдину на гордость. Хвала Аллаху, с самого рождения Джаббар ни разу не болел, даже зимой, когда все подхватили простуду, Джаббару одному удалось уберечься от хвори.