Саломея. Образ роковой женщины, которой не было

Автопортрет Тициана в «Саломее» предполагает иной вариант образа прекрасной девушки, влюбленной в мужчину, чью голову она держит на блюде. В книге «Юность Тициана» Луи Уртик пишет, что Тицианова «Саломея» – один из многих примеров портретной живописи XVI века, когда изображается пара, связанная любовной историей или эротическим чувством. В этом случае женщина часто изображается как Саломея, а мужчина – как голова Иоанна Крестителя на блюде, которое держит женщина. Уртик считает, что присутствие купидона указывает на то, что автопортрет Тициана в образе Иоанна Крестителя – это картина на любовную тему, в которой Тициан заявляет о своей любви к даме, изображенной в виде Саломеи. Этим подразумевается, что он готов отдать за нее жизнь. Уртик пишет:

Лицо обезглавленного всегда отмечено некоторой нежностью и фатальной романтической красотой, которая растопит сердце жестокой женщины. Эти святые Иоанны с прекрасными бородами – портреты, равно как и держащие их Саломеи. В Берлине на картине, приписываемой Романино, некий grand seigneur присутствует на казни святого Иоанна, и голова, отданная Саломее, так похожа на голову grand seigneur’а, что нет никаких сомнений: этот симпатичный аристократ готов отдать жизнь за прекрасные глаза дамы[110].

Хотя такой подтекст картины Тициана возможен в свете установившейся традиции, однако у нее может оказаться и другой, более глубокий, смысл, замаскированный буквальной репрезентацией. Чтобы увидеть эту возможность, следует вернуться в начало XVI века и прочесть набросок предисловия, которое должно было открывать книгу Дюрера «Теория пропорций». Паскаль Бонафу делает из этого текста следующий вывод:

Быть художником – значит быть в образе Бога; это жизнь подражает жизни Христа, и, далее, это «Schola Crucis» святого Августина: «Tota vita Christiani hominis, si secundum Evangelium vivat, crux est» («Вся жизнь христианина, если он живет согласно Евангелиям, есть крест»). <…> изобразить себя как Христа – значит изобразить себя как художника[111].

Для Дюрера художник – одновременно и пророк, и жертва: он несет новую весть человечеству, но он же и наказан за это. В «Саломее» Тициан изображает себя как Иоанна Крестителя, святого, который подобен Христу в том, что был убит за весть, им принесенную. Добавляя в сюжет купидона, аллегорию любви между Саломеей и Иоанном, Тициан подразумевает, что Саломея на этой картине есть образ человечества, возлюбленного святым, равно как и Христом, то есть Иоанн, как и Христос, несет весть любви. Тициан – великий художник, несущий весть человечеству посредством своего творчества, – словно предвидит собственное страдание, почему и изображает себя в образе предтечи и предвозвестника Христа. Подобно Иоанну, он страдает, жертвуя собой, отдавая себя людям через служение искусству и принося им божественную весть своим творчеством.

Другая возможная интерпретация Тициановой «Саломеи» может состоять в изображении собственного самопожертвования ради искусства и тех страданий, которые сопутствуют художнику в процессе творчества. Тициан написал «Саломею» в юности, в 1515 году, когда еще не был признанным художником, когда успехи его, возможно, и ожидались, но не были гарантированы. Может быть, его «Саломея» – олицетворение самого искусства, которое он страстно любил и которое придавало смысл его жизни. Или, быть может, она означает страх неудачи, обращающей искусство в палача художника.