Саломея. Танец для царя Ирода

С большой пристани на палубу опустили широкие и крепкие деревянные мостки. Первым делом конюхи стали выводить застоявшихся без движения лошадей. До этого стоявшие относительно спокойно, лошади пришли в возбуждение, взволнованно ржали и гарцевали. Пришлось сдерживать их, однако палуба стала раскачиваться и накренилась в ту сторону, где под навесом еще оставались лошади. Раздались негодующие крики и удары хлыстов. На помощь двум конюхам, которые присматривали за лошадьми, бросились стражники тетрарха и торговцы. Вскоре последняя лошадь благополучно сошла на пристань.

Ирод спрыгнул с кормы последним. Почувствовав под ногами твердую землю и с облегчением полной грудью вдохнув воздух солнечной Италии, он широко улыбнулся Закарии и Кастулу.

– Спасибо богам! На этот раз они благоволили нам! – отозвался Кастул на щедрую улыбку тетрарха, не меньше его обрадованный, что наконец закончилась трехдневная гонка наперегонки с ветром. Им с Закарией приходилось часто работать веслами, подменяя усталых гребцов.

Оглядевшись, Ирод вновь испытал сожаление оттого, что принадлежащие ему Галилея и Перея не окружены морскими просторами. Вокруг него был настоящий земной рай. Свежий морской воздух пьянил, а возвышавшийся над гладким, как зеркало, заливом таинственный и грозный Везувий вызывал ужас, восторг и смятение перед могучими силами богов. Невозможно было не восхищаться яркой синевой, окружающей величественные римские города! Такого единения моря и земли Ирод не встречал больше нигде. Достаточно было взглянуть на прозрачную, как древний кристалл, воду, вобравшую в себя все оттенки лазури, чтобы понять, как прекрасна жизнь в этих местах. Как можно не любить Италию?! Да будь его воля, он, Ирод Антипа, навсегда остался бы здесь, где провел свои молодые годы.

Как жаль, что многие в Галилее не разделяют его восхищения и считают, что Тиберий подавляет развитие завоеванных им территорий! Он, Ирод Антипа, так не думает и подобного отношения не понимает.

– Воистину, боги сегодня благоволят нам. Это они подарили нам сильный морской ветер и хорошую погоду. И за это мы должны их отблагодарить. Не будем же мешкать, поедем в храм Весты и принесем наши дары, – предложил тетрарх.

Они стояли возле пристани и разговаривали, наблюдая за разгрузкой судна и снующими по пристани людьми. Сгибаясь под тяжестью тюков, мешков и корзин, вереница рабов спускалась на землю. Около пристани был базар. Возле лотков сидели менялы и предлагали прибывшим иностранцам обменять их товары на местные деньги: сестерции, дупондии из бронзы и ассы, семиссы и квадранты из меди. В ходу были также золотые ауреусы и денарии из серебра, но в порту их не меняли. Было опасно.

Галилеяне были одеты в богатую и нарядную одежду, поэтому их появление не осталось незамеченным местными мальчишками. С радостным улюлюканьем ватага чумазых сорванцов сгрудилась на причале и с любопытством наблюдала, как рабы и торговцы стаскивают с палубы грузы. Пытаясь угадать, что лежит в том или ином тюке, мальчишки громко спорили между собой, криками заглушая отдаваемые начальником стражи приказы.

Это вывело Кастула из себя. Сначала он крикнул им, чтобы они убирались. Но упрямые оборванцы продолжали кривляться и потешаться над чужаками, зная, что в случае опасности, как обезьяны, благополучно спрячутся в массивных деревянных перекрытиях под пристанью. Тогда Кастул развернулся к мальчишкам и гневно выкрикнул какое-то ругательство, погрозив им кулаком. Лишь после этого те разбежались.

– Эти маленькие оборванцы – достойные подражатели своих отцов. С детских лет они хорошо понимают только один красноречивый язык – язык жестов. При этом кичатся своим превосходством над завоеванными народами, стремясь еще больше упрочить свое могущество и власть… – презрительно произнес он и усмехнулся. Кастул был богат, и по происхождению, и по положению он считал себя выше любой толпы. Дерзкое поведение мальчишек задело его горделивое самолюбие.

– Ты так уверенно об этом говоришь?! Как будто у нас в Акко чужое судно встретили бы по-другому? Люди везде одинаковы, а дети тем более… – резонно возразил Закария.

– Представь себе, по-другому! – напыщенно произнес Кастул. Однако не смог припомнить подходящего примера в подтверждение своей правоты.

Но появление в порту богатых чужестранцев заметили не только мальчишки. Несколькими днями раньше в этом порту пришвартовалось еще одно судно. Им владел человек, которого Ирод ни за что не хотел бы видеть. Это был его первый тесть – набатейский царь Арета IV, ненавидевший Ирода за то, что тот отказался от его дочери ради Иродиады. Арета уже давно вынашивал в сердце план мести за нанесенную обиду.

Сам Арета в этот момент отдыхал на своей вилле в глубине острова. Увидев знакомый корабль, начальник судна Сифас отправил к нему гонца со срочным донесением, в котором сообщал о прибытии на Капри Ирода. Одновременно он приказал двум самым ловким и выносливым рабам, Ханджару и Раслану, проследить, в какой гостинице остановятся галилеяне.