Сальто назад

06 августа 1980, полночь. Персидский залив. Акватория военно-морской базы 5 флота США «Манама». Борт авианосца «Дуайт Эйзенхауэр».

Жаркая тропическая ночь распростёрла чёрные крылья над такой же чёрной поверхностью морской глади. Не было ни ветерка, ни дуновения, ничего, что могло нарушить покой Аравийской августовской ночи. Только отблеск огней международного аэропорта «Бахрейн» на горизонте вносил некоторое разнообразие в пейзаж. На побережье острова Мухаррак виднелась редкая цепочка огоньков с черточками подсвеченных зелёным мечетей. Тиха персидская ночь… Только с взлётной палубы доносится пьяная матросская песня. Дисциплина нижних чинов на «Эйзенхауэре», как и на всё флоте, оставляет желать лучшего.

Атомный многоцелевой авианосец «Дуайт Эйзенхауэр», известный среди моряков как «Айк», водоизмещением 97 тысяч тонн, с атомной силовой установкой мощностью 260 тысяч л.с. и экипажем — в 5680 человек медленно и величественно рассекал чёрную воду у побережья крохотно королевства Бахрейн. Командер Ричард Пири, старший вахтенный офицер готовился к ночной работе, иронично прозванной ещё на британском «Гранд Флите» «стоячее лежание». За годы службы в «Нэви Форс» он, конечно, свыкся с ней, как с неизбежной необходимостью. Иногда ему даже казалось, что он полюбил эти, в общем-то, спокойные часы. Ни суеты, ни криков береговых чиновников, ни домогательств начальства. Но каждый раз, как ему предстояло заступать на мостик ночью, на душе у Пири скребли кошки.

Пири поручил вестовому приготовить дежурную чашечку кофе, а сам сел за заполнение вахтенного журнала. Он всегда заполнял его в начале дежурства, что позволяло быстрее сдать вахту сменной команде. Записывал только шаблон, оставляя достаточно места для вписывания возможных на море случайностей.

Внезапно до его уха донеслась серия странных хлопков со стороны острова Мухаррак, словно кто-то бил палкой по пыльному ковру. Звуки будоражили и вселяли беспокойство, тем более что и свечение над аэропортом приобрело багровый оттенок.

— Разрешите обратиться, сэр! — голос вахтенного лейтенант-командера оторвал Пири от раздумий.

— Докладывайте, лейтенант, что там?

— Какое-то странное обращение, — лейтенант строго соблюдал субординацию. — По содержанию, какие-то фанатики-националисты.

— О'кей! Давай сюда, что ещё за террористы, и чего они от нас хотят?

«Всем, всем, всем! Фронт национального освобождения Бахрейна сообщает о начале вооружённой борьбы с преступной кликой самозванцев Халифа. Терпение многострадального народа Бахрейна истекло. Сегодня наши братья по вере нанесли демонстрационный удар по инженерной инфраструктуре аэропорта, завтра, если Халифа не уйдёт сам, мы ударим по его дворцу. Гнев народный сметёт с лица родины чужеземных оккупантов! Враг будет повержен! Победа будет за нами!»

Пири в недоумении пожал плечами, — нам то, что с того?

— Не знаю, сэр, но что-то мне подсказывает, что ничего хорошего. Либо это провокация иранцев, либо мухабараты Саддама воду мутят.

— По крайней мере, сегодня нам точно ничто не угрожает. Призыв направлен к местным властям. Короче, вопрос для политиканов. Пусть они и разбираются. Но всё равно, спасибо за информацию, обязательно упомяну в гроссбухе. — Пири шлёпнул ладонью по странице открытого журнала.

Он не мог знать, что в это же время прозвучали взрывы по всему северо-западному участку побережья Персидского залива. Подожжён нефтеналивной терминал в Ал-Ахмади, нефтяные морские платформы «Джураид», «Абу-Сафан» и сооружения «АРАМКО» в Рас-Тануре. Всю шиитскую полосу южного берега залива прошила огненная очередь терактов.

Утром с большинством пожаров удалось справиться. Конкретный ущерб был оценен как незначительный. Единственным крупным называли только пожар в Рас-Тануре, и то ссылались на несоблюдение дежурной сменой правил пожарной безопасности.

Все главы арабских государств выступили в экстренных выпусках ТВ-новостей с гневными отповедями по адресу шиитских еретиков и их иранских вдохновителей.

Не остался в стороне и аятолла Хомейни. Он тоже обратился ко всем мусульманам мира. Как положено, осудил акты террора и призвал всех правоверных к миру и взаимному согласию в борьбе против сионизма и американского империализма.

После его речи все ещё больше утвердились в мысли, что акт террора — дело рук КСИР[81].

* * *

— Ударить, с помощью Аллаха, и по Ираку, и по Ирану у нас силы хватит, — подвёл итог собрания Халид-аль-Сауд. — Но, ни Саддама, ни Хомейни, будь они прокляты, мы на колени не поставим. Нечестивые собаки смогут ответить так, что нам придётся не сладко. На всё воля Аллаха, но как говорит наш народ, — «На Аллаха надейся, а верблюда привязывай». Прежде всего, надо объявить священный джихад, чтобы весь мусульманский мир вздрогнул от волны гнева в адрес подлых шакалов из Багдада и Тегерана.