Самая подходящая леди (ЛП)

Джорджина безотчётно приподнялась навстречу ему, крепко цепляясь, пытаясь удержать в себе. Хью входил в неё глубоко, неторопливо. Первый её пик перешёл во второй, пока Джорджина всхлипывала и кричала, а тело по наитию отвечало на толчки Хью.

— Не могу… — с трудом выдавил он.

Но Джорджина была не в силах ему ответить. Ее захватило происходящее. Изогнувшись под Хью, она пыталась притянуть его к себе ещё ближе.

Почувствовав её ладонь на своей ягодице, он потерял голову. убыцшу Джорджина поняла это по тому, как забилось его тело, по исторгшемуся из горла стону.

Хью отстранился, опираясь на руки.

— Ты моя, — прорычал он сквозь зубы. Он был… Джорджина сильно зажмурилась, чувствуя, как внутри снова нарастает жар, и беспомощно затрепетала. — Я люблю тебя.

Голос его надломился, и Хью, наклонившись, завладел её ртом, а его тело направило Джорджину прямиком в пучину удовольствия. Но это не помешало ей запомнить его слова. И почувствовать радость в сердце.

Глава 25

Когда в обществе судачат о падших женщинах, то умалчивают о том, как те женщины справляются с затруднительным положением. С последствиями падения, так сказать. Общеизвестно, что после грехопадения Ева первым делом сшила себе платье из листьев, и Джорджина теперь ясно понимала причину.

Она сгорала от стыда.

Только что забываешься в наслаждении так, что… ну, хрипишь, вскрикиваешь и вообще ведешь себя, словно обезумела. Но вот всё миновало, и ты лежишь в открытом поле, а под колени и, скорее всего, в другие твои места забился клевер.

Волосы в полном беспорядке, и ты не так чиста, как хотелось бы, а одежда отброшена на приличное расстояние.

— Чёрт побери, — простонал Хью, закрывая глаза рукой. — Ришелье ускакал.

Джорджина села, радуясь, что можно хоть на что-то отвлечься. Груди её колыхнулись, и она прикрыла их руками, огляделась. Элсбет продолжала мирно щипать траву, но в окрестности не наблюдалось и следа предмета гордости Хью.

— Куда он ускакал? Как думаешь, мог Ришелье вернуться в стойло?

Джорджина посмотрела на Хью, но тот не показался ей настолько обеспокоенным, насколько следует быть мужчине, только что потерявшему будущего победителя скачек в Эскоте. Вместо этого он разглядывал её груди.

— Боже, ты такая красивая, — еле слышно произнёс Хью почти благоговейно.

От этого Джорджина почувствовала себя чуть лучше и робко сказала:

— И ты тоже. То есть ты очень привлекательный.

Он перекатился набок.

— Я малость грубоват и всегда таким был. Но ты, Джорджи… ты вся состоишь из округлостей, а кожа твоя такая гладкая, и на вкус ты очень приятная. Ощущение такое, словно мне не следовало бы даже касаться тебя. — Он потянулся и обвёл пальцем контур её груди.

Джорджина убрала свои руки, и её груди опустились ему в ладонь. В мгновение ока Хью оказался на коленях прямо перед ней и потянул её так, что она тоже очутилась стоящей на коленях.

Джорджина замерла от стыда, подумав о своих голых ягодицах, о том, как её груди касаются груди Хью, о том, что к её ногам прилипла трава. Но потом заглянула ему в глаза, и все из головы вылетело.

— Леди Джорджина Соррелл, — торжественно произнёс Хью, взяв её руку и поднеся к губам, — не окажете ли вы мне великую честь стать моей женой?

В голове Джорджины путались мысли… Она больше никогда не собиралась выходить замуж. Никогда не думала…

В глазах Хью промелькнула такая необычная для него неуверенность.

— Джорджи?

Ей нужно было задать вопрос.

— Я просто…

Он снова поцеловал ей руку, не отрывая от лица Джорджины глаз.

— В чём дело, любимая?

— Ты ведь даже не знал, что я находилась в комнате в прошлом году на постановке «Двенадцатой ночи», — торопливо произнесла Джорджина. — Я просто… — Она замолчала.

— Я идиот и всегда им был, — подтвердил Хью. — Кэролайн с этим согласилась бы, верно?

Джорджина кивнула.

— Я не одеваюсь как граф. Чёрт, бóльшую часть времени я даже не пахну как граф. Но я знаю, что чувствую, — горячо заверил её Хью. — Я люблю тебя, Джорджи, и ты моя. Ты выйдешь за меня замуж, потому что так и будет.

Улыбка, зародившись в сердце Джорджины, должно быть, отразилась у нее в глазах, поскольку Хью слегка разжал руку, которой вцепился ей в запястье.

— Ты хочешь, чтобы я вышла за тебя замуж, хотя временами отрешаешься от всего и чуть ли не живёшь в конюшне?

— Я никогда не ставил лошадей превыше своих сестёр, превыше людей, которых люблю. И ни за что и никогда не поставлю конюшни превыше тебя.

Джорджина улыбнулась, но у неё задрожали губы.

— Я никогда не была на первом месте в чьей-то жизни, — не успев подумать, выпалила она.

Только несколько минут спустя Хью перестал её целовать, и к тому времени Джорджина убедилась, что для него она стоит на первом месте.

— Выйдешь за меня? — ещё раз спросил он.

Глаза Джорджины наполнились слезами.

— Я люблю тебя, Хью, — прошептала она.

— Но выйдешь ли ты за меня замуж — такого, какой я есть, со всеми лошадьми, и моей глупостью, и запахом конюшен?

— Я не собиралась делать это снова.

Его пальцы, ухватившие её за плечи, напряглись.