Самая подходящая леди (ЛП)

Что объясняет, почему вышеназванная леди Брайерли то и дело будет смотреть на своего новорождённого сына, Гейджа Виллета Данна, каких-то девять месяцев спустя и повторять в который раз:

— Я просто не могу этого объяснить; я чувствую, словно уже видела его, словно знала его всегда.

Гордый отец малыша, наклонившись и поцеловав сына, а затем жену, покачает головой:

— Я никогда не видел ни у кого такого взгляда, Джорджи. Только посмотри на него. Он выглядит озорником, каких свет не видывал. Тогда меня в его возрасте пришлось бы называть ангелом, но он…

Но то будет лишь спустя девять месяцев. А в эту особую сентябрьскую ночь граф Брайерли швырнул сорочку своей будущей жены прямиком через всю комнату, прежде чем вспомнил, что ему действительно нужно было кое-что сделать. Так что Хью поднял голову и сказал:

— Прости меня, дорогая.

Джорджина посмотрела на него, издав звук, похожий то ли на писк, то ли на вздох, и попросила:

— Пожалуйста, не останавливайся — продолжай то, что делал.

— Я должен. Мне нужно отдать тебе кое-что. — Он поцеловал ее в бедро. Затем поднялся с кровати и пересёк комнату.

— Ты голый! — воскликнула Джорджина, очевидно только что это заметив.

— Конечно голый, — отозвался граф, зажигая лампу на туалетном столике. — Джентльмен никогда не прыгает к леди в постель в сапогах. Боже, как сегодня холодно!

Джорджина перекатилась набок и теперь лежала, опираясь на локоть и разглядывая Хью. Её пышные рыжие волосы ниспадали волнами на грудь, и его снова ошеломило чувство, что она слишком для него прекрасна. Для такого, как он.

Но затем Хью посмотрел ей в лицо, и распутная, очаровательная гримаска Джорджины сказала ему совершенно ясно, что никто никогда не доставлял ей такого удовольствия, как он.

И потому Хью вернулся в постель, лёг рядом и укрыл их обоих с головой простынёю. И там, в тёплой пещере, созданной их телами, освещённой мягким золотым светом единственной лампы, он уверенно произнёс:

— Я люблю тебя.

Джорджина улыбнулась, и радость в её глазах заставила сердце Хью запеть.

— Я тоже тебя люблю, — прошептала она 062ca0. — Мы будем любить друг друга под простынёй? Ты такой романтик, Хью.

Они закутались, поскольку Хью подумал, что неким важным частям его тела грозило замерзнуть, но он не видел смысла в том, чтобы разубеждать Джорджину, если уж она посчитала его романтиком.

— Я бы хотел любить тебя везде, — ответил он, и это прозвучало как обещание. — Даже в снежном сугробе.

-

А затем со своей обычной бесхитростностью добавил:

— Сегодня утром у меня его не было.

Хью взял Джорджину за руку и надел кольцо ей на палец.

— О, — выдохнула она.

— Полагаю, оно старомодное, — промолвил Хью, вдруг подумав, что кольцо его матери может быть совсем не в моде. Оно представляло собой розовый топаз высочайшего качества, окружённый бриллиантами.

Но глаза Джорджины сияли.

— Оно прелестно, Хью. Это самое красивое кольцо, которое я когда-либо видела. Это твоей мамы?

Он кивнул и поцеловал Джорджину в нос.

— Отец отдал его мне после её смерти и сказал, что я должен подарить его своей жене.

По щеке Джорджины скатилась слеза, и Хью осушил её поцелуем.

— Ничего милее в жизни не слышала, — сказала будущая графиня, и голос её задрожал от чувств.

— Она была бы очень счастлива, — заверил её граф. — Ты бы ей понравилась, Джорджи. — Но затем он захотел, чтобы его любимая перестала плакать, так что Хью просто перекатился, оказавшись на ней, и принялся её отвлекать.

И в этом ему не было равных.

Хью был настолько хорош, что у Джорджины, в общем-то, не появилось возможности рассмотреть кольцо до утра, и она всё ещё бросала взгляды на свою руку, входя в утреннюю столовую. Было довольно поздно, и бóльшая часть гостей перешла в гостиную.

За столом сидели лишь Кэролайн и Пирс, и поскольку подруга Джорджины вскочила со стула и воскликнула: «А вот и ты!», стало ясно, что эта пара сидела за холодными тостами и еле тёплым чаем, ожидая её.

Джорджина не смогла сдержать улыбку.

— Я чуточку проспала, — сказала она, обходя стол, чтобы сесть рядом с Кэролайн.

— Воображаю… — вскричала та, но затем её голос прервался. — О, Пирс, посмотри, мой брат… моя мама… это… о, Джорджи, я так счастлива за тебя!

И лишь позднее Кэролайн сказала то, что Джорджина никогда не забудет — до тех пор, пока носит кольцо Хью, а это означало, всю её долгую и счастливую жизнь.

— Это как раз то, чего хотел мой отец, — призналась Кэролайн. — Жаль, что он не может сам всё увидеть. Он был так разочарован, когда ты так быстро влюбилась — в свой первый же сезон. И его не обрадовала твоя свадьба с Ричардом, хотя, конечно, я никогда тебе этого не говорила.

— Не обрадовала? — переспросила Джорджина, весьма удивившись.

— Это не имело ничего общего с Ричардом, но мой отец считал, что именно ты смогла бы удержать Хью от бегства в конюшни. убыцшу Папа чувствовал, что мой брат воспринял смерть мамы хуже остальных, а ты как-то помогла ему в то страшное время. Случилось что-то, что заставило папу посчитать вас идеальной парой.