Самая страшная книга 2018

– Вроде не боится, а вдруг… Выкинь.

Старик вздохнул, подошел к жене и крепко обнял.

– Так нельзя, Том, – сказал Роман.

– Можно, конечно.

Тамара заглянула мужу в глаза, на ее лице появилась теплая улыбка.

Когда она в последний раз так улыбалась?

Роман поцеловал жену в щеку.

– Выкинь, – повторила Тамара, отстранилась и ушла прочь.

К восьми Роман управился: загнал дряхлую корову во двор, парочку полудохлых кур – в сарай. Поколол дрова. Осень дышала в затылок, еще неделя, и цветастая девка придет. И не одна, а об руку с холодом.

Иконы Роман так и оставил в сарае. Взял с собой только маленький, отпечатанный на плотном картоне образок Николая Чудотворца. Мало ли.

После работы старик сел на крыльцо и засмолил.

На небе загорелись звезды. Вечер пожаловал с неприятной моросью, еще одной предвестницей осени.

Роман покосился на погреб. Чувствовал, что оно смотрит. Зорька не интересовала гостя. Может, на корове мяса совсем мало, вот и не нападает?

Старик затушил сигарету и подошел к погребу.

Оно шевелилось там, в плотной темноте.

– Что ты?

Ответа нет. По спине пробежали мурашки. То ли от холода, то ли от страха. Роман и сам не понял. Сплюнул и ушел в дом.

Тома смотрела телевизор, тот ловил плохо, по экрану скользила белая рябь. Крути, не крути антенну – все одно.

Роман присел рядом с женой.

– Хорошо, что Марьяна нас нашла? Ей так одиноко в лесу жилось. Доченька моя… – сказала Тома.

– Да, – Роман отвел взгляд.

Старуха положила голову мужу на плечо.

– Ты боишься еще… Она плохого не хочет.

Роман промолчал.

– Не бойся… Марьяна хорошая. Мы ее больше пугаем. Вот перестанет шугаться и по хозяйству помогать начнет. Не то, что эта…

Посидели, посмотрели телевизор, легли спать. Вставать рано.

Ночью Роман проснулся от того, что существо ходит по двору, скребет, шелестит чем-то. Встал, взял из кармана иконку, положил у подушки. Не то чтобы старик сильно верил в Бога и святую силу, но… Так спокойнее. Главное, чтобы Тома не заметила, обидится.

Зорька спокойная. Значит, оно зла не желает. Пусть будет тогда. Пусть. Но в дом не пущу.

Заснуть Роман так и не смог.

В начале лета Тома совсем плохая была. После визита Иры с хахалем взяла и в лес ушла. Не уследил Роман. Пока с коровой возился да кур гонял, Тома выскользнула сквозь реденький забор в поле, потом к лесу, а дальше след пропал.

Дом бирюком стоит, до деревни километров пять. Повозка осталась, да мерин еще в прошлом году издох. Пока дойдешь, мужиков соберешь, а те еще морды воротить начнут, жена точно в глубине заплутает.

И потопал Роман к деревьям, выкрикивая имя жены.

Проходил до темноты. Ни следа.

Сквозь покров ветвей пялилась луна в окружении звездной свиты. Где-то высоко верещала ночная птица.

Ничего, ночи теплые, завтра с утра до деревни, там с мужиками сподручнее будет. Может, и Ирка пойдет, всяко совесть у девки должна быть, а у ее хахаля уазик на ходу…

Старик собрался уходить, когда услышал голос. Потопал на звук. Тамара сидела у горелого пня, совсем недалеко от тропинки, оказалось. Что-то шептала себе под нос. Седые волосы ее были распущены, растрепанная одежда вся в грязи. Точно труболетка.

Роман подошел к жене. Тома вздрогнула и вскочила на ноги с удивительной прытью.

– А, ты…

Старик выдохнул.

– Пойдем домой, – сказал Роман.

– Обожди, – Тома снова села и коснулась обугленной древесины, – пойду я, хорошо? Завтра еще загляну, коль жива буду.

Роман сжал кулаки, унял раздражение.

Пень затрещал, и на свет выползло нечто. Старик заорал, схватил жену и поволок прочь. Тома отбивалась, пыталась что-то сказать, но Роман не слушал. Боль в ногах путала шаги, мужчина споткнулся, старуха вырвала руку, побежала назад. И перед ней возникло чудище.

Оно стояло на четвереньках. Чуть больше кошки. Голая, гладкая тварь подняла голову, и старик, с трудом сдерживая крик, заметил, что на лице у существа нет глаз, на их месте огромная пасть с тонкими бескровными губами. Из маленьких пальчиков торчали длинные когти, на вид острые. Острее косы будут.

Чудище село, покачало головой и улыбнулось.

Ужас сковал Романа, а вот Тамара кинулась к этому, обняла, злобно зыркнула на мужа и заворковала.

Нечисть отскочила от Томы и засеменила в темноту.

– Ну вот, напугал…

Дома Роман опрокинул стакан самогона и молча выслушал жену, которая утверждала, что эта страхолюдина милая, добрая и совсем, вот совсем, не опасная. Немного придя в себя, старик с удивлением заметил, что Тамара светится от счастья, а ее речь на удивление связная. И план рассказать обо всем мужикам, взять ружье и убить чудовище исполнять повременил. Пока.

Следующим вечером, когда Тома пошла в лес, Роман тихонько последовал за женой, захватив на всякий случай охотничий нож. Встреча вновь состоялась у пня. Тварь вылезла, наклонила голову и внимательно слушала воркованье Томы. Голос жены дрожал от счастья.

Старик вышел из-за дерева. Существо вздрогнуло, но не побежало.

– Не бойся, Марьян, он хороший.

Тварь улыбнулась.