Самая страшная книга 2025

Все же она заставила себя поднять ногу, и рядом кто-то плотоядно сглотнул. Ира сделала крохотный шажок и снова застыла – шестое чувство вопило, будто сирена. Ей казалось, что еще секунда такого напряжения, и она сама завопит изо всех сил. Превозмогая себя, она протянула руку, чтобы нащупать дорогу, и в ладонь тут же что-то вонзилось. Ира вскрикнула. Дверь гостиной распахнулась, и луч света упал в коридор, высветив высокую и худую голую женщину в полуметре от Иры. Зеленовато-серые пятна покрывали ее кожу, словно старую медь – патина. Глядя исподлобья и жестоко улыбаясь, женщина держала перед грудью выставленный в сторону Иры нож. Еще шаг, и она бы на него напоролась не только ладонью. Задохнувшись от неожиданности, Ира вскинула руки в инстинктивной попытке защититься.

– Ты чего? – недовольно буркнул вышедший в коридор Сережа. Ира опустила руки и увидела кем-то вытащенную на середину коридора юкку, которую она, видимо, и приняла за женский силуэт.

– Ничего… – пробормотала она и от растерянности излишне резко спросила: – А ты куда? Снова куришь?

– Поссать уже нельзя? – грубо ответил Сережа и, обойдя ее, громко хлопнул дверью туалета.

* * *

Зою Павловну разбудили неясные голоса и последовавший за ними хлопок.

– С ума посходили… – проворчала она, пытаясь устроиться поудобнее, как вдруг смутное чувство заставило ее насторожиться: в комнате кто-то был – стоял у двери, глядя прямо на нее. Мимолетная радость – Миша зашел ее проверить! – сменилась удушающей волной страха: стал бы он прятаться в темноте, пугая мать молчанием? Может, это мерзкий Сережа решил поиздеваться? Но силуэт казался длинным и худым, в противовес коренастому «кукушонку».

Она почти убедила себя, что это просто тень от шкафа, падающая под необычным углом, как та вдруг шевельнулась. От неожиданности Зоя Павловна резко запрокинула голову так, что подбородок уставился в потолок, и закрыла глаза. Сердце ходило ходуном.

Ноздрей коснулись запахи влажной земли и тлена: так могла бы пахнуть разрытая могила. Матрас слегка прогнулся под чьей-то тяжестью. Зоя Павловна дышала, как собака в жару. Чья-то рука коснулась ее плеча. Она едва не заорала, но та же рука мгновенно упала ей на лицо, запечатав губы, и теперь Зоя Павловна могла лишь сдавленно мычать, бешено вращая выкаченными глазами.

– Сделай буку… – дыша ей в лицо кладбищенской землей, прошептала темнота, и Зоя Павловна, слабо взбрыкнув ногами, отключилась.

Второй раз она проснулась ближе к утру. Да и просыпалась ли до этого? Или то был просто дурной сон? Немного полежав, Зоя Павловна выбралась из-под одеяла и отправилась на кухню. В голове назойливо крутились мысли о вчерашнем разговоре с Руфиной. Странное дело, ей уже и не особо-то хотелось заниматься той ерундой, о которой они говорили, и в тоже время она чувствовала настойчивую потребность выполнить Руфинины рекомендации. В растрепанных чувствах Зоя Павловна вошла на кухню, где уже завтракали Ира с Мишей. Услышав ее шаги, невестка вонзила взгляд в лицо свекрови.

– Что такое? – Зоя Павловна прижала руки к груди.

– Это вы свой цветок на середину коридора вытащили? – ледяным тоном обвинила Ира и сунула ей под нос ладонь со следом укола в ореоле подсохшей крови. Зоя Павловна оскорбленно выпрямилась, Миша поперхнулся едой и перевел взгляд на жену:

– Ир, ты чего?

– Вы или нет?!

– Зачем мне это?

– Не знаю! – Ира картинно развела руками. – Например, чтобы я шею свернула. Все простить мне не можете, что я его в коридор выставила!

От обиды у Зои Павловны задрожал подбородок.

– Ира! – Миша встал из-за стола и, взяв жену за локоть, вывел ее из кухни. Прислушиваясь к негромкой, но яростной перепалке, Зоя Павловна нервно сжимала пальцами край столешницы. Может быть, сын все-таки встанет на ее сторону? Крики вдруг стихли, послышалась неясная возня. Зоя Павловна прокралась к двери и выглянула в коридор – сын и сноха стояли, слившись в поцелуе.

* * *

Она еле дождалась, когда семейство разошлось по делам. Даже «кукушонок» утопал куда-то, по обыкновению воткнув в уши наушники. Зоя Павловна вышла в коридор и, расстелив у входной двери газету, принялась обстукивать об нее коврик. На газету дождем посыпались крупинки сухой земли, песка, частицы сухой травы.

«Столовая ложка наберется», – прикинула Зоя Павловна. На нее вдруг нахлынул азарт, и она заторопилась в кухню, будто учуявшая след ищейка. Обнаружив на плите несколько пятнышек застывшего жира, соскоблила их ножом. Забравшись на табурет и пошарив по верхам навесных шкафчиков, наколупала немножко липковатого налета и собрала его бумажной салфеткой. Поскребла иголкой невесткину расческу меж зубьями, сняла один короткий волосок, вырвала пинцетом пару щетинок из ее зубной щетки. Пробравшись в спальню молодых, мазнула влажной рукой под кроватью и, потерев ладонь о ладонь, набрала еще один крохотный комочек пыли.

Насобирав всякого, Зоя Павловна уселась перед газетой и брезгливо вгляделась в ссыпанную на нее грязную кучку. И как это теперь лепить?