Самарянка

– Опять баранки гну! Ты как не русский, монах. Говорю тебе, чудаку, озеро это наверху, а все другие речки и озера внизу, по законам природы. Откуда это озеро взялось – никто толком не знает и объяснить не может. Даже писали про него в каком-то научном журнале. Только давно. Ученые приезжали, ходили вокруг, головами качали. А потом говорят: «Такого не может быть». И уехали свою статью писать.

Посмотрев в пустые, ничего не выражающие глаза Мишки, Петро налил в оба стакана.

– Я вижу, без ста грамм ты туго соображаешь. Давай!

Они чокнулись и выпили. Закусив квашеными грибами, Петро продолжил:

– Скажи-ка мне, мил человек, что строили в старину на возвышенных местах?

– Церкви, конечно, – тут же ответил Мишка.

– О! Подействовало! – обрадовался Петро. – Теперь кумекаешь, об чем это я тебе рассказываю? Стояла там когда-то красивая такая церковь. Красивая, с куполами, колоколами. На всю округу тот звон слыхать было...

– Да не про церковь вы рассказывали, дядька Петро, а про озеро какое-то, – попробовал уточнить Мишка.

– Это теперь там озеро. А раньше, при царе горохе, когда людей были крохи, стояла церковь. Народец в здешних местах веками живет. Ну и поставили они церковь.

– А озеро? Озеро причем? – недоумевал Мишка.

– А притом, что оно появилось на месте церкви! Есть такая не то легенда, не то сказка, не то быль. Подошли к деревне татары, окружили со всех сторон. Куда народу деваться? Некуда! Верная смерть всем. И тогда вошли все, кто в деревне остался, в ту церковь – и стар, и мал. Стали молиться. И тут церковь раз! – и нету ее. Словно растворилась. Провалилась под землю. А на ее месте озеро появилось. Татарва ворвалась, а народец – тю-тю!

Петро вопросительно посмотрел на Мишку, ожидая его реакции. Но вместо этого Мишка положил себе немного грибов и тоже стал закусывать, по-прежнему мало что не понимая.

– Ну и что с того? Мало ли чего говорят? Я тоже слыхал про святой град Китеж. Кто-то от кого-то там бежал. Так не то что церковь, а вся деревня, целый город ушел под землю ушел. Или под воду… Не помню.

– Не знаю, чего ты там слыхал и от кого, а я тебе истинную правду говорю. Ушли люди, как на подводной лодке, на самое дно. А дно там, скажу тебе, о-го-го! Ни конца, ни края! Пробовали смельчаки разные нырять, посмотреть, что там, на дне. Всем ведь интересно. Даже водолазы были. Приехали вместе с учеными. Хотели какой-то аппарат специальный туда опустить, вроде телевизора. Да без толку все.

– Все это, конечно, интересно, что вы мне тут рассказываете, но мне работать пора, дядька Петро. Засиделись мы.

Мишка положил вилку в пустую тарелку, давая понять, что разговор по душам окончен.

– Чудаче человече, погодь маленько, – опять удержал его Петро. – Ты ведь еще не знаешь самого интересного.

Чтобы не обидеть калеку, Мишка остался сидеть, но всем видом давая понять, что все эти рассказы про какое-то озеро ему уже изрядно надоели. Между тем Петро растягивал удовольствие от своего рассказа, готовя собеседника к самому интересному.

– Вот спрошу тебя опять, монах. Вы же в чудеса разные верите? Так и скажи мне, поверишь ли ты в то, что там, – Петро вдруг поманил Мишку к себе, перешел на шепот и пальцем показал куда-то вниз, – люди до сих пор живут? На дне нашего Игнатовского озера! То ли еще глубже…

От такого неожиданного вопроса Мишка хохотнул и пристально посмотрел на Петра, ища в его захмелевших глазах очередного подвоха.

– Что, монашек молодой, слабо в такое поверить? – снова рассмеялся довольный своим рассказом Петро – Видать, ты в детстве русских сказок мало читал. Кабы читал, то знал, что в каждой сказке есть намек – добрым молодцам урок.

И опять поманил к себе Мишку.

– Есть у нас такое поверье. Если прийти на это озеро в самую Пасху – ну, когда начинают ходить вокруг церкви, то можно услышать, как на дне озера тоже в колокола звонят и люди поют. Красиво поют! Христа славят! А иногда можно слышать эти звуки и в другие дни, но опять-таки только ночью, когда вокруг тишина.

Перейдя на едва уловимый шепот, Петро хриплым голосом дохнул в самое ухо Мишке:

– Я ведь тебе не басни рассказываю. Потому как сам слыхал. Все слыхал. И звон колокольный, и пение…

Мишка перестал улыбаться, слушая Петра.

– Дядька Петро, а это, случаем, послышалось вам не после.. Ну, этого самого, – он взглядом указал на почти пустую бутылку самогонки.

– Паря, не обижай старого акустика! – Петро тоже стал совершенно серьезным. – У меня слух что тогда, что сейчас знаешь какой? Я даже слышу, о чем тараканы на другом конце деревни шепчутся. Не, это не обман слуха, не иллюзия какая или мираж, как иногда бывает. Тут что-то другое… Только…

Он опять поманил к себе Мишку:

– Только шибко страшно там стоять и слушать. Долго не выдержишь. Вот тут и я сам не знаю, почему. Так что если ты и впрямь такой богатырь, как есть, то сходи туда и послушай. Ксюшка моя тебя проводит. Да и ей не так страшно самой будет. Может, услышите что. А, может, не только услышите. Но и увидите…

– Что мы там увидим? – оживился Мишка.

– Меньше знаешь – крепче спишь, – сразу оборвал его интерес Петро, уйдя в свои мысли.