Самгук саги Т.2. Летописи Когурё. Летописи Пэкче

Кымва был поражен этим. [Он] заточил [ее] в отдельной комнате. Там на нее светило солнце, и, хотя она пряталась, лучи преследовали и освещали ее. Вследствие этого она забеременела и родила /405/ яйцо величиной в пять с лишним сын. Ван кинул яйцо [на съедение] собакам и свиньям, но они не ели его, тогда он выбросил его на дорогу, но коровы и лошади стали обходить его. Наконец выбросили [яйцо] в поле, и птицы стали укрывать его своими крыльями. Ван хотел расколоть яйцо, но не смог разбить и вернул его матери. А мать, завернув его в одежды, уложила в теплое место. [Через некоторое время] скорлупа треснула, и вышел оттуда мальчик, удивительно статный и красивый. Уже в семь лет своими способностями он превосходил обыкновенных людей. [Он] сам сделал лук и стрелы, стрелял без единого промаха (букв. «сто выстрелов — сто попаданий»). В пуёском просторечии лучший стрелок назывался чумон[66], поэтому его и нарекли этим именем.

У Кымва было семь сыновей, которые обычно играли вместе с Чумоном, но никто из них по своим способностям не мог сравниться с Чумоном. [Поэтому] старший из них, Тэсо, сказал вану: «Чумона не родил человек, но он — человек, и [очень] дерзкий. Если не предпримем что-нибудь заранее, то боюсь дурных последствий и прошу убрать его». Но ван не послушался и повелел ему (Чумону) смотреть за конями. Когда Чумон выявил среди них самых резвых (скакунов), он уменьшил им корм и довел их до истощения, а кляч кормил лучше, и они выглядели упитанными. Ван ездил сам на откормленных лошадях, а тощих отдавал /406/ Чумону[67].

Потом (они) охотились в долине. Поскольку Чумон был лучшим стрелком, то, имея меньше стрел, добыл гораздо больше дичи, [чем остальные]. [Тогда] сыновья вана и сановники снова замыслили убить его. Мать Чумона, проведав об этом, сообщила ему: «Люди [этой] страны собираются убить тебя! Разве ты со своим умом и талантом не можешь придумать выход? Чем сидеть спокойно и ждать обиды, не лучше ли уйти подальше и найти подходящее дело?»

Тогда Чумон с тремя товарищами — Ои[68], Мари и Хёппу — [бежал], достигнув реки Омхосу[69] <называют также Кэсасу, это к северо-востоку от современной реки Амноккан>, хотел переправиться, но не было моста. Опасаясь, что их настигнет погоня, [Чумон] обратился к реке: «Я — сын Небесного царя, а по матери — внук речного владыки Хабэка. Сейчас, когда я спасаюсь бегством, неужели настигнет погоня, преследователи [вот-вот] догонят [меня]! Как же быть?» [При этих словах] вдруг всплыли рыбы и черепахи и образовали мост, по которому смог переправиться Чумон. Преследовавшие его всадники не могли переправиться, так как тотчас же уплыли рыбы и черепахи. Дойдя до Модунгока[70] <в Вэй шу сказано: «дойдя до реки Посульсу»>, Чумон встретил трех человек, один из которых был в одеянии из пеньки, другой — в стеганой одежде [71], а третий — в одежде из водорослей.

Чумон спросил их: /407/ «Кто вы, почтенные? [Назовите] ваши фамилии и имена». Человек в пеньковой одежде сказал: «Зовут [меня] Чэса», человек в стеганой одежде сказал: «[Меня] зовут Муголь», а человек в одежде из водорослей ответил: «Мое имя — Мукко», но [никто из них] не назвал своей фамилии. Чумон дал Чэса фамилию Кык, Муголю — фамилию Чунсиль, Мукко — фамилию Сосиль. А затем, обращаясь к [своим] людям, сказал: «Именно [сейчас], когда по светлейшему повелению [Неба] собираюсь основать свое государство, я встретил этих трех мудрецов. Разве не Небо ниспослало их?» Поручив каждому из них дела по их способностям, [Чумон] вместе с ними прибыл в Чольбончхон[72]. <В Вэй шу говорится, что прибыл в город Хыльсынгольсон>. Увидев, что земли здесь плодородные и красивые, а горы и реки неприступные, решили [на этом месте] заложить столицу. Но пока не построили дворцов и палат, стали жить в [простых] шалашах, сооруженных на берегу реки Пирюсу.

Государство назвали Когурё[73], и поэтому Ко стало фамилией <некоторые говорят, что Чумон прибыл в Чольбон Пуё. [Там] у вана не было сыновей, [и он], увидев Чумона, понял, что [тот] необыкновенный человек, выдал за него замуж свою дочь. Когда умер ван, Чумон наследовал его место>. В то время Чумону было двадцать два года от роду. Тот год был вторым годом эры Цзянь-чжао (37 г. до н.э.) ханьского императора Сяо Юань-ди, двадцать /408/ первым годом [правления] силлаского основателя Хёккосе, годом капсин.