Самодержавие на переломе. 1894 год в истории династии

Естественно, после 17 января надежды на либеральный поворот исчезли, а риторика либерального лагеря в адрес императора резко изменилась. 25 января вел. кн. Сергей Александрович писал по этому поводу брату Павлу из Первопрестольной: «Здесь многие приверженцы земства считают себя обиженными речью государя! Меня это бесит, а с другой стороны, и смешит. Какой все же это глупый город! Грибоедовские типы не перевелись <…>. Закваска в Москве такая нехорошая – всегда протест – не разбираясь они огульно все хулят» [472]. Поразительно, но через несколько дней, 31 января, тех же «грибоедовских типов», – естественно, не сговариваясь с московским генерал-губернатором, – коснулся в дневнике Шереметев: «Как по мановению жезла исчезла искусственно раздуваемая “популярность” государя; теперь так же искусственно раздувается противоположное». И затем саркастически вспомнил по этому поводу строчку из «Горя от ума» А. С. Грибоедова, процитированную впоследствии А. С. Пушкиным в «Евгении Онегине»: «И вот общественное мненье!»[473].

Заключение

Исследовательские оценки личности последнего российского императора Николая II, его манеры царствовать, общаться с ближайшим окружением и принимать управленческие решения в той или иной степени по-прежнему остаются в плену старых стереотипов. Отчасти причиной подобного положения является политическая злободневность восприятия эпохи конца XIX – начала XX в. Но главным образом такая инерция научных интерпретаций объясняется тем, что фундаментальное критическое переосмысление документального наследия (в том числе и известного), характеризующего Николая II, пока еще не началось. В результате попытки продемонстрировать новое понимание ключевых событий царствования неизбежно апеллируют к архаичным объяснениям. Чтобы этого избежать, необходимы детализированная контекстуализация фактов и событий на основе как можно более репрезентативной Источниковой базы и отказ от их рассмотрения в фокусировке фактов и событий более поздних, обусловленных совершенно другими причинами и встроенных в принципиально иную ситуацию. Ретроспективный анализ в историческом исследовании может быть результативным, но он также чреват умножением историографических штампов, далеких от действительности.

Предпринятая реконструкция событий «длинного 1894-го года» Российской империи показывает, что недопустимо оценивать поведение и поступки наследника цесаревича Николая Александровича и императора Николая II, исходя из более поздних стереотипов, сформировавшихся преимущественно уже в эпоху публичной политики и гласности, то есть в ходе политического кризиса 1905–1906 гг. и в более поздний период.

По-видимому, на момент вступления на престол Николай II обладал наименьшим бюрократическим опытом из всех государей начиная с Павла I. Данное обстоятельство было обусловлено тем, что его отец, император Александр III, явно не торопился с привлечением своего старшего сына к государственным делам. Такая позиция императора была обусловлена, по-видимому, тем, что он сам лишь в двадцатилетием возрасте стал наследником престола после смерти своего старшего брата Николая, но несмотря на это за 16 последующих лет сумел набраться достаточного опыта и квалификации, чтобы после убийства отца быстро войти в курс основных дел государственного управления. Однако подобная установка Александра III не привела к взращиванию в его наследнике отвращения к исполнению державных обязанностей. У цесаревича Николая на 20 октября 1894 г. не было необходимого опыта, но вместе с тем имелось очевидное, ярко выраженное желание работать. Тем более он был лишен какой бы то ни было «властебоязни», которая в принципе никак не увязывалась с его общим провиденциалистским жизненным настроем.

Каким бы образом ни решался вопрос с «политическим завещанием» Александра III, независимо от того, было ли оно или его не было (хотя реконструкция месяца пребывания императорской семьи в Ливадии в конце сентября – октябре 1894 г. показывает, что его скорее всего не было, во всяком случае, в некоей традиционной форме), личная психологическая готовность царствовать у Николая, несомненно, имелась, а отсутствие надлежащего опыта (публичных выступлений и общения с высокопоставленными подчиненными) быстро восполнялось.