Самое древнее зло I. Брянский фоллстрайк

Тогда я пошла навстречу отряду, уводя их от камней, где лежал Матвей.

– Кто такая? – закричал издалека первый всадник.

Он снял маску, открывая добродушное лицо с усами. Это добродушие окончательно убедило, что они не те, за кого себя выдают. Например, почему разговор начал гражданский, а не всадник с жетоном командира на груди?

– Бленда Роули, студентка Академии Химмельблю.

– Что ты делаешь под Лебенсборном, так далеко от учебного заведения?

Отлично, теперь я знала, где мы оказались. Была одна неприятность – я не умела врать.

– Я заблудилась. То есть потерялась.

– Так заблудилась или потерялась? – осведомился усатый.

– У меня колдовская практика.

– Академия временно прекратила работу. Все студенты по домам разъехались.

Несколько всадников спешились и окружили меня, наставив копья. Наконечники переливались тусклым сиреневым светом, подтверждая – эти люди не солдаты армии Химмельблю.

Во-первых, наши редко носили зачарованное оружие просто так: его зачаровывали перед боем, чтобы беречь энергию армейских магов. Во-вторых, маги армии Химмельблю не использовали для зачарования магию ливлингов! Её можно определить по характерному сиреневому оттенку. Это делали только в Гофрате или Номасе.

Неужели война не только началась, но и сложилась не в пользу моей родины, если отряды противника спокойно разъезжали в тылу?

– Обыскать, – приказал усатый.

– На каком основании? Я подданная Гувернюра Химмельблю.

– На таком основании, что нам надо, – ответил усатый. – Это ты открыла портал переброски?

– Какое вам дело? Что хочу, то и открываю.

– Врёшь, ученица не способна открыть портал.

– Тогда зачем спрашиваешь?

– Затем… потому… э-э-э… – Усатый был из тех людей, что всё время хотели остроумно ответить, но им не хватало остроты ума для подбора нужных слов. Он капризно повторил: – Обыскать!

Солдаты надвинулись на меня. Извлекла из сумки самородок и подняла над головой:

– Кто среди вас маг? Чувствуете силу этого камня?

– Чувствуем, – кивнул усатый. – Взять её.

Мою руку схватила невидимая сила. Она начала вырывать камень из моей ладони. Если бы не усталость, я бы давно активировала самородок.

Усатый сжал пальцы. Сила вырвала самородок из моей ладони, отбросив далеко в траву.

– Ненавижу стен-магию, – сказал усатый.

Сразу несколько копий упёрлись мне в горло. Множество рук начало щупать меня во всех местах. Кто-то расстегнул пуговицу на брюках и запустил руку туда. Я пробовала дёргаться, но зачарованные копья держали меня как в смертельном капкане.

– Предатель, – хрипела я. – Ты привёл гофратцев на нашу землю!

– Догадливая, – ответил усатый. – И мне дали много-много пеньгенов.

Усатый рылся в моей сумке. Световой шарик висел прямо над ним, детально освещая находки.

– Где ты взяла самородки такой силы?

– На твоей могиле.

– А ты… я… это не смешно! – опять не нашёл он остроумного ответа.

Усатый вынул чехол от сельскаба. Недоумённо повертел и хотел выбросить, но всадник с жетоном командира остановил руку и приказал на гофратском:

– Дай сюда.

Изучив чехол, снял с лица маску, открывая типичное узкое лицо гофратца. Спросил на химмеле:

– Откуда это у тебя?

– Нашла. Подарили. Не знаю вообще, что это.

Ох, Бленда Роули, если останешься жива, посвяти время изучению искусства лжи.

– Что это? – спросил усатый предатель.

– В нём хранился сельскаб, – ответил гофратец.

– Что за сельскаб?

– Устройство, уничтожающее магию. Их осталось с десяток на весь мир. И почти все – у Химмельблю. На их основе маги Академии создали ингермаггеры.

– А Форендлера есть?

– Были бы они у Форендлера, были бы у всех, – ответил гофратец.

– Если у коалиции появится этот сельскаб, вы сможете создать свои ингермаггеры? – спросил усатый.

– Или устройства для противодействия их воздействию, – кивнул гофратец. – Тогда Химмельблю обречён.

Я не успела что-либо сказать, как гофратец взмахнул рукой. Я потеряла сознание.

Вырубать людей одним движением способны маги Первой Отметки. Вырубать одним движением другого мага, способны только маги Высших Отметок.

31. Сладкие сны в горькой реальности

1

Разлепила глаза: надо мною небо в ромбической решётке. В безоблачной выси светился серп Грювштен на фоне Стенсен.

Меня потряхивало, слышался стук колёс о камни. По плавности хода поняла – меня везли в самоходной повозке. Села и осмотрелась.

Я в просторном фургоне, в каких перевозят животных. В углу оборудована туалетная комната. В другом углу кувшин с пробкой.

Руки закованы в перчатки-ловушки из сплава чугуна и квиксоли. Настоящее военное снаряжение для пленных стен-магов. Что же, спасибо и на этом. На Истории Магии нам рассказывали, что во время Третьей Мировой, чтобы лишить пленного стен-мага силы, отрубали ему кисти рук. Или заливали ладони расплавленным камнем. Конечно, можно было жечь стен-камни, используя чистую зеркально-теневую проекцию воли, но это не так быстро.

Несгибающимися пальцами я взяла кувшин. Зубами вытянула пробку и жадно напилась.

Прислушалась. За стеной играла музыка… Рулль с песней Фрода Орста. Как давно я не слышала его. Но теперь – это голос захватчиков. Песня врага.

– Очнулась?