Самое древнее зло I. Брянский фоллстрайк

Один кирпич из стены моей камеры стоил как маленькая ферма или квартира в столице. Гофрат сильно потратился на тюрьму для магов. Насколько я поняла, кирпичи этой темницы заряжены «Опустошением». Я всё время чувствовала, что на меня действует непреодолимая сила, с которой должна бороться. Эта борьба истощала. Я не могла найти малейшей лазейки в этом воздействии. Для того помещение и было совершенной квадратной формы, чтобы «Опустошение» равномерно воздействовало на пространство комнаты.

Когда зашли стражники, чтобы отвести на очередной допрос, у меня едва хватало сил, чтобы не упасть. На меня надели перчатки-ловушки и вывели в коридор.

Провели вдоль дверей, за которыми томились другие пленные, и завели в кабинет с каменным столом в центре. По углам стояли маги, создавая защиту для сидящего за столом гофратского генерала.

2

– Итак, Бленда Роули, ты готова сотрудничать? – спросил генерал.

– Конечно, нет. Во-первых, я не стала бы сотрудничать с врагами моей родины, во-вторых, я ничего не знаю ни об ингермаггерах, ни о сельскабах.

– Но я ни слова не сказал о каких-то там ингермаггерах, – тут же поймал меня генерал. – А уж о сельскабах тем более.

– Ну… э-э-э… названия этих магических приборов я услышала от Баэста.

Генерал фальшиво изумился:

– Так они ещё и магические? Рассказывай же скорее!

– Я ничего не знаю! – краснея от стыда выкрикнула я.

– Находка в твоей сумке свидетельствует об обратном.

– Это просто чехол.

– Однако, чехол подлинный, созданный вместе с самим устройством.

Я пожала плечами. Генерал тоже пожал плечами и резко поменял тему:

– Откуда шёл портал, из которого ты перебросилась?

Я ответила, что не выходила из портала, а просто гуляла рядом с озером, когда он открылся.

– Твоя одежда была мокрой. На выходе из портала ты попала в воду.

– Я проверяла свои умения в водотворчестве.

– Ха-ха, нет ничего более далёкого от водотворчества, чем стен-магия, на которой ты специализируешься.

Тогда я повторила слова Матвея:

– Надо выходить из зоны комфорта и пробовать творить в тех направлениях, которые далеки от того, чем занимаешься сейчас.

– И каковы успехи в творении водой?

– Хватило бы, чтобы тебя утопить.

Генерал сделал вид, что ему смешно, а я почуяла, как маги увеличили поле защиты. Продолжая разговор, генерал как бы между делом убрал со стола кувшин с водой, опасаясь, чтобы я не разбудила силу воды.

На этом допрос окончился, и меня отвели обратно в угнетающую квиксольную темницу. на другой день допрос повторился, генерал задал точно такие же вопросы, но добавил новые улики:

– В твоём теле содержались остатки обратной материализации. Такое бывает только после выхода из портала.

– Ничего подобного.

Самоуверенные заявления, не подкреплённые даже попыткой их подтвердить – это то, чему я научилась у Первомага и Драгена.

На другой день генерал выкатывал, как он полагал, неопровержимое доказательство:

– Один из наших агентов, ливлинг, был в образе птицы и своими глазами видел, как из портала появилась ты и ещё кто-то.

– Ерунда.

Генерал разгневался:

– Прекрати играть! У нас неоспоримые факты. Поэтому мы не отстанем от тебя, пока не добьёмся правды. Скоро приступим к пыткам.

Я делала глубокий вдох, скрывая страх:

– Приступайте.

– Кто был твой спутник? – рявкнул генерал.

– Не было никого! – закричала я в ответ. И добавила, чтобы узнать о судьбе Матвея: – Разве вы не обыскали побережье?

– Обыскали. За камнями обнаружены следы того, что там кто-то лежал. Тоже мокрый.

– Раз никого не нашли, значит, никого и не было. Вообще, это я лежала.

– Почему вы не развели огонь, чтобы обсохнуть? – снова поменял тему генерал. Намеренно употребил множественное число.

– Мне хотелось быть мокрой. Творила водяные заклинания. Думайте, что хотите, – выдавала я варианты ответов.

Меня отвели обратно в камеру, где опять попала под гнетущее воздействие квиксольных стен. У меня едва хватало сил, чтобы не терять сознание.

Куда делся Матвей – оставалось загадкой. Ведь он был слаб, чтобы уползти. Да и куда бы он делся от целого отряда вражеских лазутчиков?

Каждый новый допрос повторялся. Даже порядок вопросов и обвинений не менялся.

Но однажды генерал показал мне такое, что только запутало все мои предположения о судьбе Матвея.

3

На последнем допросе генерал был чрезвычайно хмур. Раньше подыгрывал моим шутливым приветствиям:

– А, кэрра Бленда. Давно не виделись. Ну, готовы продать родину? Нет? Ничего, скоро заставим.

Щелчком пальцев отдал приказ магам – сжатый воздух вдавил меня в кресло.

– Надоело твоё упрямство, – сказал генерал, прохаживаясь внутри защитного поля. – Пойми, сейчас война. Ты – враг. Утаиваешь потенциально важную информацию. Но ты девушка, ты молода и красива, а мы, гофратцы, не номасийцы, для которых жизнь человека ценится меньше, чем следы костра на заброшенном кочевье.

Тут я не могла не согласится.