Самое сильное (СИ)

Дикий рев отвлек их внимание. За Булкой бежал Валентайн, а его догоняла огромная тварь, уже совсем не похожая на человека – ростом футов в семь, заросшая густой светлой шерстью. Открытый рот её был полон острых зубов, а снизу болталось что-то, определенно похожее на хвост.

“Или не хвост”, – ошарашенно вспомнил тамплиер старый непристойный анекдот.

Он осмотрел руку – болт зацепил ее, крови было прилично, но движениям вроде не мешало.

Тварь прихватила замешкавшегося стражника, откинула его с обманчивой лёгкостью – он неудачно приземлился головой на каменную плиту, да так и остался лежать, глядя в небо уже остановившимся взглядом.

Валентайн явно трусил, но упорно лез вперёд, прямо на чудище. Хамон тоже стоял наготове. Бросив тоскливый взгляд туда, куда ле Дюк утащил послушницу, храмовник стал с шутом “спина к спине”. Булка захлебывался лаем.

Бой был страшен, но краток – Хамон отвлек чудовище на себя, Сен Клер удачно увернулся от длинных когтей, не имевших уже совсем ничего общего с человеческими, финт, отскок, выпад, отскок, он зашёл твари за спину и рубанул по хребту. Меч мало что не вырвало из рук, но тварь чавкнула и упала мордой вниз.

Тамплиер бессмысленно смотрел на чудище, с трудом вытирая лезвие меча. “Кем оно было раньше? Слугой, конюхом, стражником?”.

Он кивнул шуту и Валентайну, который, на свое счастье, не успел близко познакомиться с тварью.

- Амори! – со стороны убежища группы Осберта к ним бежал Этьен. Он спотыкался, махал руками и производил столько шума, что, казалось, все оставшиеся упыри должны были забеспокоитьлся и прибежать, чтоб узнать, в чем дело.

- Что ты здесь делаешь? – удивился храмовник.

- Хочу найти этого ублюдка Осберта и оторвать ему его мерзкую башку, – с готовностью откликнулся рыцарь, вслед за другом вбегая в донжон.

Они бежали по ступенькам вверх, чутко прислушиваясь. Кроме рычания упырей, которых в башне и вправду было прилично, ничего не было слышно.

Булка мчался впереди, восторженно-злобно рыча. Шерсть на его загривке встала дыбом, уши воинственно торчали, хвост вилял, будто штандарт на сильном ветру.

Валентайн пыхтел следом, не желая отставать от питомца.

- Кто с Мабель? – на бегу крикнул храмовник.

- Джослин. Он связал старого пройдоху священника и сейчас пытается уговорить бедную девочку, что я буду куда более приятным мужем, чем этот поганец Осберт.

- В смысле?! – Сен Клер аж приостановился на секунду, – Он ее…

- Он женился на бедной дурочке, и сейчас она не понимает, что ей делать, ведь по ее мнению, они муж и жена перед богом и людьми. Ну ничего, попадись он мне на расстояние удара, она моментально овдовеет! Это ж надо такую пакость сотворить! Упырь болотный! Это я не тебе, тварюка, ты обычное чудище! – с этими словами де Баже скинул с лестницы удачно подставившегося монстра.

Лестница была узковата, но выбора не было – пришлось подниматься, освещая себе путь оставшимися факелами. Снаружи мало-помалу начинало темнеть, и такая же тьма сгущались на сердце у храмовника. Он боялся даже помыслить о том, что ле Дюк может при желании сделать с послушницей. Сен Клер проклял бы себя уже двадцать раз, если б не верил, что это совершенно ничего не изменит.

Сверху раздалось жутковатое чавканье, и сердце тамплиера пропустило удар.

Нет, упыри просто пожирали тело одного из собратьев, очевидно, попавшего под горячую руку рыцаря.

Все на свете имеет свой конец. Их суматошный бег закончился в главном зале замка.

- Гости дорогие! – Ле Дюк удобно устроился в кресле хозяина Паэнгарда, силой усадив девушку к себе на колено, зажав ее ноги своими, точно непослушному ребенку, коего нужно напоить горькой микстурой. Руками он держал ее за локти – за спиной, так что она могла только извиваться и проклинать своего мучителя.

- Заходите, господа. Тут все началось, тут оно и закончится, с Божьей помощью. Или с дьявольской, право же, я перестал различать этих двоих, уж больно похоже то, что творится в последнее время с их попущения. Познакомьтесь с моими новыми слугами. Они, как видите, крепки телом и духом, послушны и неутомимы. А главное – их преданность мне не вызывает сомнений. Не то, что этот жалкий шут! – занятый послушницей , он только мотнул головой в сторону Хамона.

Вбежавшие оглянулись. Сэр Осберт был прав – не менее дюжины упырей стояли вокруг, частично скрываясь в неровном свете факелов. Серьезность их намерений не была наигранной – раскаленные зубы и капающая с раззявленых глоток слюна производили вполне однозначное впечатление.

Один из них качнулся вперёд, но громкий окрик ле Дюка “Стоять!!” заставил тварь с ворчанием повиноваться.

Громкий лай Булки нарушил воцарившееся было молчание.

- Собаку нашли? – ласково спросил Осберт. – Ух, какой уродец! – восхитился он, свободной рукой поглаживая волосы послушницы.

- Ну что, девочка моя? Я так понимаю, заветная травка у тебя с собой? Я так и знал, моя сладкая.

- Ле Дюк, отпусти девушку. Или тебе мало твоей мнимой жены? – де Баже смачно харкнул в сторону трона.