Самое сильное заклятье

Воин с мечом выронил голову с криком ужаса, и та упала с глухим стуком. Гезун Лорск, размахнувшись, вонзил копье в тучное тело противника. Естественно, у молодого человека не хватило сил вонзить копье глубоко при первом ударе, а потому ему пришлось навалиться на древко, так что разбойник заскользил по склону.

Разбойник потерял меч, который с грохотом полетел на камни, попытался подхватить его, но Гезун снова ткнул его копьем и вывел из равновесия. Противник упал, однако не собирался сдаваться, он попытался выдернуть копье из своего тела. Но Гезун не дал это сделать, тогда раненый потянулся к Гезуну, но тот держался за самый конец копья, и противнику не удалось его схватить.

Однако Гезуну пришлось отскочить, когда разбойник крутанулся. Он все-таки вытащил копье из своего бока и попятился к тому месту, где упал меч, подхватил его и, сжимая в одной руке, а копье в другой, стал наступать на юношу. Гезун побежал, но в этот раз не в гору, а вниз. Позади него разбойник проломился сквозь кусты и с грохотом затопал по склону, задыхаясь и проклиная юношу на чем свет стоит.

Преследование продолжалось до тех пор, пока Гезун неожиданно не понял, что больше не слышит ни прерывистого дыхания, ни бормочущих проклятий. Оглянувшись, он увидел большое темное тело, растянувшееся среди валунов.

Он осторожно направился к лежащему на земле. Разбойник лежал и держался за бок. Когда Гезун подошел поближе, раненый метнул в него копье. Однако бросок оказался неточным, и копье пролетело мимо, а юношу лишь задело древком за предплечье.

Гезун Лорск поднял копье и отступил, в то время как разбойник, вскочив на ноги, бросился на него с мечом. Но сил у него оставалось мало, и он снова опустился на землю среди валунов.

Гезун Лорск присел на валун и стал ждать, пока разбойник окончательно ослабеет. Стало еще темнее. В небе зажглись первые звезды. Разбойник громко вздохнул и замолк. Гезун встал, осторожно обошел разбойника, ткнул ему в спину копьем, чтобы удостовериться, что негодяй мертв. Потом юноша быстренько обшарил труп, забрав все ценное, и вернулся на дорогу, где Достаен, громко чавкая, спокойно жевал скудную траву…

Через несколько минут, поправив свою одежду, прихватив рукопись Хордхана и оружие разбойников, он продолжил путешествие в Эзвелар.

– Гезун! Гезун Лорск! – послышался чей-то крик.

Гезун тут же узнал его.

– Джарра! – радостно воскликнул он. – Что, черт побери, ты делаешь здесь? – От волнения его голос срывался.

Девушка выпрыгнула на дорогу и поймала его за ногу.

– Я так счастлива, что встретила тебя! Мой отец взял меня в торговую поездку по Гозау, нанял для нас толпу прислужников, и караван растянулся, хотя, думаю, папочка в безопасности. Отвезешь меня назад в Эзвелар?

– Конечно! О чем вы думали? Вот, держи руку и садись позади.

– А может, лучше тебе спешиться? Я так утомилась от блуждания среди этих холмов, да и ты не станешь же бродить здесь ночью.

– Я не стану останавливаться, пока между мною и разбойниками, которые пытались ограбить меня, не окажется достаточное расстояние.

– На тебя напали убийцы?

– Да, пришлось защищаться. Негодяев было шесть, но я пришпорил Достаена. Двоих я убил, а остальных разогнал.

– Удивительно! Ты должен мне все подробно рассказать. Слезай давай! И есть ли у тебя что-то поесть? Я так оголодала, что, боюсь, дальше и шага не ступлю.

– Хорошо, – выгнулся в седле Гезун. – Но у всего есть своя цена, как говорил философ Гошек.

Улыбнувшись, девушка подняла голову, потянулась, чтобы он ее поцеловал. Хотя было слишком темно, чтобы ясно рассмотреть черты Джарры, лишь брови, словно пара небольших серпов, четко вырисовывались на фоне светлой кожи. Она буквально таяла в его объятиях, и он чувствовал, как ее налитое молодое тело прижималось к нему. Он отчаянно поцеловал ее, и его пульс забился быстрее.

– Тут есть местечко… неподалеку… – выдохнула она. – Где… ты сможешь…

Где-то прокричала сова. И этот звук породил у Гезуна Лорска определенные мысли, даже несмотря на то, что он целовал Джарру. На самом деле сова – глупое существо, при всей своей внешней мудрости. Гезун это помнил, но не играл ли он до сих пор с совой?

Странно, что четыре дня назад Джарра ничего не говорила о своей поездке. А еще более странным казалось то, что отец Джарры – патриарх, обладающий непоколебимыми принципами относительно положения женщин в обществе, – взял дочь в торговую поездку. Возможно, это было всего лишь совпадение, но то, что Джарра собиралась предложить ему наедине, являлось способом разорвать заклятие, наложенное на него Санчефом Саром, дабы отразить пагубное колдовство Никуртеу Балуа.

Юноша заколебался, не зная, что выбрать: благоразумие или страсть. Сова закричала снова. А потом он оттолкнул Джарру на длину руки и, прищурившись, присмотрелся к ней.

– А как зовут мою мать? – неожиданно спросил юноша.

– Почему ты, Гезун, спрашиваешь так, словно я должна это знать?..