Самое сильное заклятье

– Да, сир, – по-прежнему удерживая дежурную улыбку, Дерезонг почувствовал, как сердце ушло в пятки. Это желание было даже хуже, чем если бы Илепро возжелала с ним интимной близости.

– Этот малодушный барыга, – тут король кивнул в сторону головы на подносе, – выслушав мою волю, заявил, что эту драгоценность невозможно купить, и мне пришлось укоротить его самомнение. Теперь я сожалею, что действовал столь поспешно, потому как выяснилось, что он совершенно прав. Так что единственное, что осталось нам, – выкрасть драгоценность.

– Д-да, сир.

Король подпер длинный подбородок кулаком, и взгляд его агатовых глаз устремился в далекие дали. Свет лампы искрился на перстне из серого металла у него на пальце – перстне, выкованном из сердцевины упавшей звезды, который обладал такой отпугивающей всякое волшебство силой, что даже колдуны Лотора не могли причинить вред тому, кто его носил…

Выдержав паузу, правитель продолжил:

– Мы можем попытаться завладеть драгоценным камнем либо открыто, то есть развязать войну, либо украсть. Ныне, хоть я готов выполнить желание Илепро, существуют проблемы. К примеру, в мои планы не входит война с Лотором. По крайней мере, я не стану воевать, пока не попробую все другие способы. Так что ты отправишься в Лотор и добудешь для меня эту драгоценность.

– Слушаю и повинуюсь, сир, – ответил Дерезонг, при этом сердце у него перестало биться, а для того, чтобы пробормотать эти четыре слова, ему потребовалось напрячь все силы. Любое желание возразить монарху тут же исчезало, стоило бросить мимолетный взгляд на голову министра-неудачника.

– Конечно, если ты чувствуешь, что это задание слишком сложное, я уверен, король Зхуска одолжит мне своего чародея… – самым дружелюбным тоном продолжил Вуар.

– Да что вы, сир! – воскликнул Дерезонг, гордо вытянувшись во весь свой крошечный рост. – Этот тупой жукоголовый ничем не поможет мне, а станет всего лишь неподъемным камнем на моей шее.

Тогда король Вуар по-волчьи улыбнулся, хотя причина подобного отношения Дерезонга была совершенно не ясна.

– Тогда так тому и быть…

Вернувшись в свои покои, Дерезонг Таш звонком в колокольчик вызвал помощника. Но Замела Сех явился только после третьего звонка, при этом он балансировал большим бронзовым мечом, поставив его эфесом на ладонь.

– Когда-нибудь ты оттяпаешь какому-нибудь бедолаге пальцы, выделываясь подобным образом. Хотя мне почему-то кажется, что этим несчастным окажешься ты, – проговорил Дерезонг. – Завтра мы отправляемся в путь. Нам предстоит выполнить одну важную миссию.

Замела Сех ловко перехватил меч за рукоять и ухмыльнулся своему хозяину:

– Отлично! Куда едем?

Тогда Дерезонг Таш все ему рассказал.

– Великолепно! Подвиг! Ура! – Замела со свистом рассек воздух мечом. – С тех пор как вы обуздали мамашу королевы, мы застряли в этих апартаментах, словно жуки, наколотые на булавку, не делая ничего, за что король мог бы щедро вознаградить нас.

– Ну и что с этим не так? Я никому не мешаю, никто не должен мешать и мне. И вот теперь, когда зима на носу, мы должны отправиться в дальний уголок горного Лотора, чтоб спереть бесценную побрякушку для королевской мошны, на которую наложила руку его любовница.

– Но почему именно этот драгоценный камень? – проговорил Замел. – Так как она лоторка по рождению, вы не думали, что она хочет завладеть им как символом веры, а не украшением?

– Кто его знает. Тут со своими женщинами не разобраться, не то что с лоторскими… Но давай-ка спланируем наше путешествие и прикинем, что взять с собой.

Этой ночью Дерезонг Таш прихватил с собой в постель только одну наложницу…

Верхами они поехали на восток, в богатое королевство Зиск, что раскинулось на берегу моря Тритонов. В городе Бьенкаре они разыскали друга Дерезонга, резчика по камню Гошапа Таша, у которого выведали немало полезных сведений.

– Эта драгоценность, – поведал им Гошап Таш, – размером почти с кулак, формы яйцевидной, без граней, темно-пурпурного цвета. Если взглянуть на него с одной стороны, Глаз Тандилы, как сапфир, расщепляет лучи света, но не на шесть, а на семь лучей. По форме он подходит как центральный глаз статуи Тандилы, он крепится в глазнице свинцовыми костылями. Что до других способов, обычных и сверхъестественных, коими жрецы Тандилы охраняют свое сокровище… Ничего об этом не знаю, кроме того, что за последние пять столетий было предпринято двадцать пять попыток украсть драгоценный камень, и для воров все закончилось не слишком здорово. Последний раз, когда я – Гошап Таш – видел тело одного из воров…

После того как Гошап пояснил, как обошлись с незадачливым вором, Замела поперхнулся, а Дерезонг посмотрел на чашу вина, которую держал в руке, с таким отвращением, словно в божественном напитке плавала какая-то тварь ползучая, хотя ни самого колдуна, ни его помощника нельзя было назвать мягкотелыми. В те мрачные годы мягкотелые долго не жили.

– А есть ли у этого камня какие-нибудь достоинства? – осведомился Дерезонг Таш.