Самое ужасное путешествие

«Партия в составе Скотта, Боуэрса, Тейлора и старшины Эванса с одной палаткой и лейтенанта Эванса, Райта, Дебенема, Грана и Крина – с другой выступила на мыс Хат. К тому времени как они достигли вершины склона Ски, к югу от него нахмурилось и пошел снег. Мы проводили их до Третьего кратера. Лед между мысом Хат и Ледниковым языком непроходимый, поэтому они выбрали путь мимо скалы Касл; где-то у скал Хаттона они попытаются перебраться на прочный морской лед, который, по нашим представлениям, уже держится там некоторое время, затем пересекут Ледниковый язык и выйдут опять на прочный морской лед – он, кажется, простирается до самого мыса Эванс.

После ленча Уилсон и я часа в четыре пополудни пошли назад. Начиналась метель. На горе Аррайвал погода была намного лучше, в направлении Эребуса и вовсе все просматривалось довольно хорошо, но мы не увидели на льду никаких следов партии.

12 апреля. Сегодня едва начало светать, как разразилась буря, и сейчас дует очень сильно. Огромное количество выпавшего снега чрезвычайно затруднит продвижение партии. Мы все очень беспокоимся за нее, так как Скотт поговаривал о ночевке на морском льду. В бухте Аррайвал (севернее мыса Хат) весь лед сошел. У них с собой спальные мешки, провиант на две трапезы и два заправленных до верха примуса.

13 апреля. Мы были страшно обеспокоены отсутствием партии, особенно когда весь лед к северу от мыса Хат унесло. Сегодня утром буря утихла, и, к нашей радости, снова открылись остров Уайт и мыс Блафф. Перед ленчем вернулся Аткинсон, взбиравшийся на гору Аррайвал, он сообщил, что сверху на пространстве между Ледниковым языком и мысом Хат льда не видно. Это сообщение омрачило нам ленч. Покончив с едой, мы вышли ко Второму кратеру и убедились, что от скал Хаттона до Ледникового языка, а оттуда до мыса Эванс лед лежит.

Перед выходом в поход Скотт условился, что в первую же ясную ночь из трех он в 10 часов вечера подаст нам с мыса Эванс сигнал огнем. Сегодня третья по счету ночь – она же первая ясная. Точно в назначенное время мы вышлииз хижины, и действительно, вдали вспыхнул огонь, рассыпавшийся мириадами искр. Мы обезумели от радости – значит, все в порядке. Мирз помчался домой, натер кусок обшивки парафином, мы подняли этот зажженный факел и бросали его в воздух снова и снова, пока он не распался на кусочки, догоравшие на снегу. Как легко стало на душе!»[17].

Приведу рассказ Боуэрса о возвращении партии: