Самогития

Король Ягайло не возражал против дележки военной добычи солдатами, только приказал продолбить все бочки с вином, а вино вылить на землю, чтобы солдаты не напились и смогли отразить врага, если тот опять задумает нападать. Очевидно, что в этот момент король Ягайло еще не понимал, что тевтонские рыцари практически были полностью уничтожены.

Погибли все, кроме одного – его звали Вернер фон Теттинген (), которому удалось сбежать. Вся власть Ордена - великий магистр Ульрих фон Юнгинген (), главный маршал Фридрих фон Валеннрод (Friedrich von Wallenrod) и множество младших военачальников погибли на поле боя. Комтур Бранденбургский Марквард фон Зальцбах ( Markward von Salzbach), с которым ранее Витовт дружил, был осужден насмерть. Он обвинялся за оскорбительное поведение в плену. Самогитские источники утверждают, что Витовт ему не простил за невыполнение своих обязанностей в битве на Ворскле в 1399 году. Он разрешил крестоносцам пьянствовать, вовремя не подготовил лошадей, и всадники не смогли вовремя занять намеченные боевые позиции. В общем Витовт обвинял фон Зальцбаха, что по его вине он проиграл сражение на Ворскле. По сходной причине были обречены насмерть староста Самбии Генрих Шаумбург и близкий друг великого магистра ордена крестоносцев Ульриха фон Юнгингена, его адъютант Юрге Маршалк.

На другой день, в среду 16 июля 1410 года, на поле боя проводилось опознавание тел погибшего великого магистра и других высокопоставленных членов Ордена, определялось их место гибели. Найденные останки облачались в пурпурные одеяния, закутывались в белые простыни и доставлялись для похорон в Мариенбург (теперешний Мальборк в Польше), главную штаб-квартиру крестоносцев. Остальные – как свои, так и чужие хоронились на месте в торжественной обстановке, после службы из трех траурных месс. В них принимали участие все воины обеих враждующих сторон. Это был очень внушительный официальный обряд в память о погибших. Перед лицом таинства смерти, это проявление величайшего благородства особенно демонстрировали те, которые во время смертельной схватки были наиболее ожесточенными врагами. Оставшиеся в живых, сетовали: «И меня могла постигнуть такая же судьба!»

Сражу же после траурного богослужения, самогитам было вручено извещение, что для их родины возникла опасность нападения татар, тех самых, которые год назад разорили Москву. Самогиты срочно отправились домой для защиты родины, не поняв, что они являются жертвами еще одного злостного заговора Витовта и Ягайло. Сообщение было совершенно ложным, придуманным двумя хитрыми «правящими кузенами», чтобы переговоры с Орденом повернуть в нужную им сторону, дипломатически используя самогитов как игральную шашку. Вот где ирония мошеннического заговора – в этот жизненно важный момент помочь самогитам защитить свое отечество не предложили ни литовцы, ни поляки. Тем историкам, которым приятно называть Витовта королем Самогитии, чрезвычайно трудно объяснить, почему он, такой энергичный руководитель, первым не вызвался помочь самогитам, почему в этот столь трудный для своих соплеменников час для этой цели не сплотил армии Литвы? Вместо того, чтобы идти защищать Самогитию, оба «правящих кузена» заботились лишь о собственной удовлетворенности. Они устроили торжественный бал, в котором принимали участие высшие должностные лица Литвы и Польши, знатные рыцари Ордена, к тому же, были приглашены и некоторые военнопленные – Конрад Олесницкий (Конрад IV Старший) и Штеттинский князь Казимир (Казимир V – герцог Померании).

Позднее войска Литвы и Польши штурмовали замок Мариенбург, но безуспешно, и, наконец, взяли крепость в осаду. После шести недель неудачных попыток взять крепость, великий князь Витовт не изъявил желания дальше продолжать осаду и со своим войском ушел в Литву. Король Ягайло еще две недели держал крестоносцев в окружении, но, по словам польского каноника Яна Длугоша, польские солдаты были «бестолковы и неряшливы». В их лагере начались болезни, многие заболели тифом, потому что в лагере санитарные условия были в неважном состоянии. В более широком смысле, полякам не хватало и боевого опыта. Только став опытными бойцами, они могли бы быть настоящими солдатами.

Польская шляхта стала проявлять недовольство, так как она хотела вернуться домой на сбор урожая. Их также тревожили слухи, что на их родину собирается напасть Венгрия. Наемники требовали причитающееся им жалование, Ягайло денег не имел. Не хватало и военных запасов. Ягайло был вынужден уступить шляхте и 19 сентября 1410 года последовал по следам своего кузена Витовта.

Настоящей трагедией для истории является коварство историков, заранее неблагожелательно настроенных , искажающих важные исторические факты для пользы своего края и необоснованно этим гордящихся, и эти отступления от истины подменяют научные исследования Грюнвальдской битвы.