Самогития

Альфред Рамбо в своем труде (История России, том I) утверждает: «…армию Литвы составляло девяносто семь тысяч пехотинцев и шестьдесят шесть тысяч всадников, тевтонских рыцарей было – пятьдесят семь тысяч пехотинцев и двадцать шесть тысяч всадников». Историки Джеймс Томсон () и Эдгар Джонсон () в своей книге «Знакомство со средневековой Европой от 300 до 1500 года» (An introduction to medieval Europe, 300-1500) писали: «В 1410 году разношерстная литовско-польская армия в количестве около ста тысяч воинов, в составе которой были чешские наемники, кочевники татары, русские бояре и облаченные в шкуры диких зверей самогиты, ворвались в Пруссию и недалеко от деревни Танненберг сразились с тридцатью пятью тысячной армией Ордена и полностью ее одолели. Военная сила рыцарей была сломлена на века». Данные немцев и самогитов почти совпадают. Литовские данные не подтверждаются другими источниками, а вот польские данные по всем статьям совершенно нереальные.

Во-первых, поляки преувеличивают значение и масштаб Грюнвальдской битвы. Во-вторых, они крайне уменьшают число других участников сражения, из-за чего могут утверждать, что победа достигнута исключительно по их заслуге. Силы Ягайло состояли из семи тысяч поляков, семи тысяч чехов и других наемных солдат, а во время второстепенных сражений они потеряли около тысячи убитыми, раненых было примерно такое же количество. Литовцев было убито около шести тысяч, ранено десять - пятнадцать тысяч воинов. Самогитов всего было двенадцать тысяч, в бою пало три тысячи, несколько большее количество было ранено. Татары в своем подразделении в количестве четыреста человек, потеряли сто, было ранено около двух сотен воинов. Татарами командовал хан Султан – верный друг великого князя Витовта. Всего во время сражения погибло около десяти тысяч, а ранено – двадцать-двадцать пять тысяч воинов.

Крестоносцев, согласно их собственным данным, погибло около восемнадцати тысяч, и было ранено около тридцати тысяч. Несколько тысяч попало в плен. Около двух тысяч крестоносцев, под командованием Генриха фон Плауена (Heinrich von Plauen), успешно ушло в свою крепость в Мариенбурге. Они успешно оборонялись во время двухмесячной осады замка войсками великого князя Витовта и короля Ягайло.

В комментариях о Грюнвальдской битве весьма неправильно освещается образцовая тактика маневрирования, использовавшаяся самогитами. Некоторые историки упорно утверждают, что классический маневр - продвижение в обход, который был использован самогитами во время боя, был позаимствован ими у монголов (который они называли «тулугма» или «обычный охват»). Суть маневра такова: наступающее подразделение резким движением охватывает противника с флангов, обходит и обрушивается на него сзади. Советский историк В. Т. Пашуто, защищая их, пишет, что проворные самогиты такую тактику использовали еще в 1132 году, то есть, за сто лет до нашествия монголов на Европу. Указывая на преимущества данной тактики, автор цитирует князя Даниила Романовича: «преимущество для христиан – простор, а для язычников (жемайтов) – теснота».

Для предвзятых историков как шип на дороге должно звучать это недвусмысленное утверждение, обнаруженное в «Истории Польши» (The Cambridge History of Poland), изданной в Кембриджском университете в 1696 году: «Как швейцарские, так французские летописи победу в Грюнвальдской битве признают за сарацинами (самогитами)».

Литовский историк Константин Юргела совершенно принижает влияние русских на ход Грюнвальдской битвы, отмечая, что московичи вплоть до XIX столетия об этом сражении, и слыхать не слыхивали. В своей книге «Танненберг» автор утверждает, «На самом деле, если бы в 1410 году Витовт и Ягайло были побеждены, то поток тевтонских рыцарей хлынул бы в равнины России, только тогда такие разговоры о нашествии крестоносцев на славян имели место быть». С точки зрения исторической правды этот лозунг является лишь пропагандистским трюком.

Московичи и великорусы несколько сотен лет ничего не слышали об этом сражении до тех пор, пока в России не сформировался панславизм. С другой

стороны, литовцы* и поляки не только боролись в кровавом сражении, но и

сохранили живые воспоминания об этой битве в народном фольклоре XVI и XVII веков (см. Albert Wijuk Kojalowicz, S. J., Historiae Litvaniae, Danzig 1650 и Joannes

de Wislica, Bellum Prutenum, Cracoviae 1516). Государственные деятели обоих стран пользовались плодами этой победы. Таких длительных воспоминаний нет ни у белорусов, ни у украинцев, не говоря уже о великорусах. Русские, вплоть до XVIII века, то есть, до начала экспансии Петра I, во внутренних делах Литвы не играли абсолютно никакой роли. Русины, белорусы и украинцы в государственной жизни Литвы начали активно играть важную роль только в конце XV века, когда их охватило чувство общей гражданственности.

-------------------

* К. Юргела не делает разницы между Жемайтией и Литвой. Обе страны он считает неотъемлемыми частями Литвы.

11. ПРОТИВОСТОЯНИЕ САМОГИТИИ И СВЯЩЕННОЙ РИМСКОЙ ИМПЕРИИ