Самооборона

Двадцать минут спустя мы подошли к борту «Принцессы», безмолвно дрейфовавшей в открытом океане подобно «Марии Селесте». Поблизости не было ни других кораблей, ни летательных аппаратов. Тем не менее, мы с Мирандой на всякий случай вновь закрыли лица масками. Я первым легко влез по трапу на борт и сбросил Миранде канат, чтобы она привязала катер. Затем моя сообщница тоже поднялась на палубу.

Все было тихо. Камера по-прежнему показывала неподвижного Догерти в кресле, и больше на борту никого не должно было быть. Тем не менее, камера на носу, приподнятая в сторону рубки, не давала полного обзора судна. Хоть «Принцесса» и невелика, теоретически кто-то мог пристать к борту, как и мы, и, пригнувшись, пробраться на яхту, оставшись вне поля зрения камер. Правда, тогда ему пришлось бы бросить то, на чем он приплыл, или даже специально отослать его прочь на автопилоте — но почему нет? Мы вытащили наши «магнумы».

Сначала мы обошли всю палубу, не обнаружив никаких подозрительных следов, потом Миранда сунулась с пистолетом в дверь, сперва прицелившись в уходящий вниз коридор, потом — наверх, в рубку. Убедившись, что все чисто, она кивнула мне: «Давай наверх, я прикрываю».

Я скользнул мимо нее и поднялся в рубку. Там, конечно, было пусто. Серый бумажный пакет стоимостью в пять миллионов долларов США, или примерно четыре с половиной миллиона конфедеративных, лежал на пульте рядом с бортовым компом. Я распечатал пакет; внутри лежали черные, темно-синие и темно-вишневые футляры. Я по очереди доставал и открывал их, любуясь крупными, искусно ограненными бриллиантами. Я привык иметь дело с электронными деньгами и ничего не смыслю в ювелирном деле, но камни наверняка подлинные. У нас с Мирандой не было разногласий по поводу того, кому они должны достаться. Истратив столько миллионов ради нашего общего дела, я имею право на небольшую компенсацию.

— Порядок, — сказал я, спускаясь по трапу.

— Теперь ты меня прикрывай, — Миранда двинулась по коридору в сторону кормовой каюты.

— Что делать? — спросил я. С бриллиантами в одной руке и пистолетом в другой я чувствовал себя несколько комично.

— Просто стой, где стоишь. Если появится кто-то, кого я не успею вырубить — стреляй.

Она заглянула в маленькую кухоньку справа и туалет слева. Очевидно, там тоже все было чисто. Миранда сделала мне знак следовать за ней и вошла в каюту.

Догерти не бросился на нее ни сразу, ни когда она подошла к нему вплотную. Я к этому времени уже стоял на пороге и целился бывшему полковнику в лицо. Мой пистолет тоже был заряжен усыпляющими, а не боевыми, но стрелять в корпус в любом случае не стоило — я почти не сомневался, что на Догерти тоже наноброня. Миранда наклонилась над ним сбоку, почти касаясь щекой его лица. В ее руке блеснул маленький инструмент, похожий на миниатюрный скальпель; его лезвием она очень осторожно провела по коже экс-полковника. Щека Догерти дрогнула, но он не проснулся.

— Что ты делаешь? — шепотом спросил я.

— Это точно он, — так же тихо ответила Миранда. — Не грим. И кололся, похоже, честно. Но на всякий случай добавим.

Она взяла инъектор и сперва ввела спящему дополнительную дозу снотворного — конечно, уже не полную ампулу. А затем достала маленькие ножнички и срезала ему верхнюю пуговицу на пиджаке. Все тем же мини-скальпелем, оказавшимся чрезвычайно острым, Миранда вырезала углубление с обратной стороны пуговицы; следом за скальпелем на свет явилось крохотное сверло, которым было проделано отверстие в пуговице. Затем Миранда вклеила в прорезанную лунку предпоследнюю из оставшихся у нас камер, так, что ее объектив пришелся напротив отверстия. Мы проверили качество изображения. Поле обзора было ограничено по краям сильнее, чем обычно, но делать дырку больше и заметнее не стоило. Миранда ловко пришила пуговицу обратно, даже не снимая с Догерти пиджака, а затем, наконец, впрыснула экс-полковнику «эликсир любви».

Выходили мы тоже с предосторожностями, не исключая, что, пока мы были внутри, кто-то мог объявиться снаружи. Но все было по-прежнему чисто. Мы спустились в катер и помчались обратно ко входу в пролив.

Проскочив Золотые Ворота, мы, однако, не стали сворачивать направо, в направлении порта, из которого вышли. Вместо этого мы погнали прямиком через залив в сторону Ричмонда (естественно, калифорнийского, а не вёрджинского). На траверзе небоскребов искусственного Острова Сокровищ Миранда, посмотрев на часы, сказала «пора!». Я вставил комп с дистортером в фон и ввел номер.

Догерти проснулся только с пятого гудка. Камера над дверью каюты продолжала работать, и мы видели, как он сперва недовольно заворочался, не открывая глаз — хотя, не будь этот сон наркотическим, профессионал такого класса пришел бы в боевую готовность за секунду — а затем, все же сообразив, КТО и ЗАЧЕМ ему должен звонить, поспешно выхватил фон и прижал к уху.

— Алло!

— Мистер Даглас Догерти?

— Да, это я, — его голос все еще звучал хрипло со сна.