Самооборона

— Это лейтенант Томас Харпер из полиции Сан-Франциско, — это было имя реального полицейского, найденное Мирандой в каких-то криминальных репортажах. — К сожалению, у меня для вас плохие новости, сэр. Это касается вашей дочери.

— Что… что с ней?!

— Боюсь, сэр, она мертва, — меня всегда поражала глупость неуверенного «боюсь», когда речь идет о свершившемся факте, но я честно воспроизвел эту идиотскую полицейскую манеру. — Мы выловили ее тело из Залива. Ничего нельзя было сделать — она была мертва уже несколько часов.

— Вы уверены, что это она? Может, это ошибка?!

В его голосе — наверное, впервые за много лет, если не за всю его жизнь — звучала мольба, и я видел на экране его лицо, совсем не похожее в эту минуту на лицо хладнокровного профессионального убийцы. Однако я ответил с прежней твердостью.

— Увы, сэр, ошибки быть не может. Мы уже провели анализ ДНК.

Несколько секунд он молчал. Затем глухо произнес:

— Когда я могу забрать тело?

— Не раньше завтра, сэр. Судмедэксперты еще работают с ним. Вы понимаете, таков порядок. На теле есть признаки насильственной смерти, и…

— Скажите хотя бы… она… над ней не… надругались?

Я бы хотел утешить его хотя бы этим. Но Миранда, также слышавшая наш разговор, радостно закивала, и, черт побери, была права. От этого человека нам требовалась вся ненависть и ярость, на какую он способен.

«Попади я к нему в руки, он пытал бы меня без малейшего колебания», — напомнил себе я и произнес:

— Окончательное медицинское заключение будет готово завтра, но, к сожалению, сэр, это более чем вероятно. Примите мои соболезнования, сэр. Мы свяжемся с вами завтра. Раньше этого времени мы ничего не сможем вам сообщить.

— Да… Понял, — ответил он по-военному.

— До свиданья, сэр.

Фон, выполнивший свою функцию, полетел за борт. Миранда достала и подключила к компу следующий. Теперь была ее очередь.

На сей раз он ответил сразу. Скорее всего, подумал, что полицейский вспомнил и хочет сообщить что-то еще.

— Вы уже отдали им бриллианты? — с ходу выпалила Миранда.

— Не понимаю, о чем вы, — процедил Догерти.

— О выкупе! Значит, отдали? Я так и знала, что опоздала! Я хотела предупредить вас раньше, но у меня не было возможности! Они убили вашу дочь! Они, а не китайцы!

— Кто «они»? Какие китайцы? Вы можете говорить яснее?

— Якобы китайцы. У меня мало времени… — Миранда перевела дух, делая вид, что собирается с мыслями. — Это все подстава. Они хотят сделать вид, что вашу дочь похитили и убили китайцы из триад. Но на самом деле это сделала сама Альянза! Ваш шеф Туссэн и остальные шишки, это их идея. Им нужен повод для войны с триадами. Полиция подкуплена, улики сфабрикованы. Своим людям вы тоже не можете доверять. Этот ваш охранник, Форестер — вам, небось, сказали, что он погиб, а на самом деле именно он подстроил похищение. У него остались связи в полиции, там рука руку моет… Вы поняли? Это не китайцы, это Альянза! Те, что собрались сейчас в доме на Лионской! Именно там они приняли это решение! И вы можете полагаться только на себя! Все, я больше не могу говорить! — этот фон тоже полетел в залив. — Ну как? — осведомилась у меня Миранда.

— Из тебя бы вышла неплохая актриса, — кивнул я. — Можно поверить даже без «эликсира любви». Особенно когда человек сам не свой от горя.

— Без «эликсира» он бы вскоре начал задумываться, кто ему звонил, откуда такая осведомленность и, главное, почему слова о провокации сами не могут быть провокацией. Теперь — не начнет. Все будет кончено до завтрашнего утра, партнер.

На экране Догерти поднялся из кресла и медленной, какой-то старческой походкой побрел к выходу из каюты. Когда он пропал из поля зрения камеры, мы на короткое время переключились на ту, что в пуговице. Как и ожидалось, Догерти направлялся в рубку. Сам он отведет яхту в порт или поручит это готовому к новым командам компу, значения уже не имело.

Мы, в свою очередь, пересекли Залив, вошли в Ричмондскую морскую бухту, которая на самом деле — искусственное сооружение, где у разлапистых, похожих на лежащие деревья или старинные антенны причалов стоят сотни катеров, и пришвартовались в заранее арендованной ячейке. Бросив катер на произвол судьбы, мы добрались автобусом до Ричмондской станции скоростной железной дороги и, дождавшись поезда, отправились на станцию Сельма, где нас дожидалась «субару». Еще десять минут — и мы уже въезжали в гараж дома на Рыночной улице.