Самопревосхождение

Не извольте беспокоиться, г-н Грей, все необходимые документы у Марка на руках. Что же касается вопроса: «Как он это сделал?» – отвечаю: так ведь он был не один, его всё время «вели» (вы наверняка знаете это слово, don’t you?). Да и счастливый случай исключать не следует. И вообще – побег – это и есть настоящий «экзистенциальный прорыв». Do you understand me?

—

Но вертолёт? Лётчик? Что будет с ними? – не слушая Асю, взволнованно говорил, возможно самому себе, обычно сдержанный Саймон, никогда не показывающий своих эмоций («He doesn’t wear his heart on his sleeve»).

Ася невинным детским взором оглядывала пустынное небо:

—

Какой вертолёт? Какой лётчик? Никого нет и, уверяю вас, не будет. «Тех, кого не надо, не будет совсем никогда», – повторила она абсолютно серьёзным, «сказочным» голосом, когда всё, что произносится, тут же и сбывается, и тонкий прутик в её руках превращался в «волшебную палочку».

—

Мы с удовольствием вам покажем и расскажем всё, что вас заинтересует, г-н Директор, – очень вежливо сказала напоследок Ася.

Саймон, снова становясь сдержанно-ироничным джентльменом, негромко заметил:

—

Будет любопытно посмотреть, как вы это сделаете. А пока, – он протянул руку Захарии, – мы пойдём немного посовещаемся, с вашего позволения.

Саймон Грей повернулся и быстрой, упругой походкой вполне не старого ещё человека ушёл вместе с Захарией в одно из деловых зданий нашего лагеря, но не до конца высказанное порицание явственно ощущалось даже после его ухода.

—

Похоже, свои «двадцать лет минус» наш господин уже получил, общаясь с Марком, – добродушно заметила Ася.

—

Не увлекайся, сестрёнка. – тихо шепнул ей я.

—

Имею я право доиграть свой собственный вариант пьесы! – чуть повысив голос, ответила она.

«Если ставить вопрос таким образом, то да», – подумал я, но промолчал.

…

А кругом по-прежнему пела, танцевала, веселилась толпа, и люди обнимали друг друга и водили хороводы вокруг Марка. Кто-то включил на полную мощность музыкальную запись произведения композитора Эдуарда Артемьева – синтез электронной и симфонической музыки. И зазвучало медью соло трубы, и тонко взлетающие вверх голоса скрипок поддерживали его. И уже можно было услышать, как постепенно вступают в строй другие инструменты, своими трепетными и одновременно победными звуками завершая музыкальную композицию.

Всегда, когда случается такое непредсказуемое всеобщее веселье толпы, её восторг и неизъяснимо-легкое естественное раскрепощение, – наверное, в человеке должно возникать. – и возникает! – какое-то «небесное чувство вечной загадки и вечной надежды» на то, что кто-то очень добрый и всемогущий, оттуда, со своей высоты, ободряет нас, нашу способность искренне радоваться – среди вечно испытывающих нас страданий и горя, зачем-то тоже необходимых, возможно для полноты беспрерывной работы души, ибо:

«Душа обязана трудиться и день, и ночь, и день, и ночь…»

…

И тут я увидел Ванечку, который почему-то побежал в сторону. «Ну, конечно, так и есть», – подумал я, глядя, как навстречу ему мчится рыжий, с оборванным ухом, матёрый кот и начинает виться вокруг него с громким урчанием. Я подошёл ближе. Ваня поворачивал голову к солнцу как подсолнух, при этом расчёсывал густую, с вырванными клочьями шерсть котяры, что-то нежно и строго приговаривая. Потом он достал из своих бесчисленных карманов небольшой контейнер с едой, флакон с жидкостью, тампоны на палочках и стал чистить и кормить зверя.

—

Ешь, Вася, это тебе полезно. А валерьянки больше не дам, ищи сам!

Василий «неглупым глазом» посмотрел на меня, потёрся мордой о руки и ноги Ванечки и лишь после этого приступил к трапезе. Я же привычно отметил, что шерсть кота стала гладкой и ещё более густой. Она красиво блестела на солнце, а пушистый, рыжий, с белыми полосами хвост, с чуть поднятым кончиком, свободно раскинулся по зелёной траве, слегка двигаясь в такт одному ему известному ритму.

Ваня незаметно исчез и неслышно снова появился возле меня. Он давно и успешно дополнял себя качествами, которые заимствовал у своих друзей-животных.

—

Что же будет делать твой Вася, когда ты уедешь?

—

Он будет думать обо мне, а я – о нём, – ответил Ванечка. – Но я вернусь, – крикнул он уже убегая, – обязательно верну-у-у-сь!

*

ЧАСТЬ ЧЕТВЁРТАЯ

Новогодние каникулы

Words move, music moves

Only in time,

But that which is only living Can only die…

«Слова движутся, звуки текут во времени, Но то, что только живёт, может лишь умереть…»

Т. С. Элиот

Так что – «не беспокойся напрасно об этом суетном мире, – раз бывшее прошло, а небывшее не явилось, – радуйся сейчас»…

Омар Хайям

С  Марком мы встретились снова лишь в канун Нового года,

когда он, проездом в родную Белоруссию, заехал в Питер уже совершенно свободным гражданином, дабы лично поблагодарить Захарию за участие к своей судьбе. На этот раз маме удалось уговорить старинного друга нашей большой семьи остановиться у нас, а не в гостинице, чему мы все – и Ася, и дети, которые вот-вот должны были приехать на зимние каникулы, – естественно, только радовались.