Самородок

Северное сияние погасло. Из-за горы поднялась огненная луна. Обозначились силуэты остроконечных гор. Мгновение тишины было нарушено воем собаки, его подхватила другая, третья, и псы стойбища затянули такой душераздирающий концерт, что Михаила охватила жуть. На миг вой запевалы оборвался. А потом с новой силой в разных концах завыли псы. Внезапно запевала смолк, наступила тишина. Мороз крепчал, и люди, стоявшие с непокрытыми головами, стали расходиться.

По этому обряду у чукчей хоронили самых уважаемых и достойных людей. Сто шестьдесят два года прожил Армагиргын и ушёл сквозь облака по собственной воле, достойно и с почётом.

Сияли звёзды над затерянным в этом мире стойбищем, огонь костра погас. Михаил посмотрел на бесконечный купол неба. Ему показалось, где-то над головой зажглась новая неяркая звёздочка.

Михаил пришёл в ярангу шамана Армагиргына. Теперь это была его яранга. И он был один в безмолвии ночи. Однако кто-то позаботился, зажёг жирник в его пологе, настелил оленьи шкуры и положил на них лисье одеяло. Михаил осмотрелся. Вспомнил, что лицо его разрисовано кровью оленя. Вышел на улицу и стал оттирать его снегом. Закончил эту процедуру только после того, как снег в его руках остался чистым. Вернулся в ярангу, поправил жирник, залез в полог и лёг спать. Едва он закрыл глаза, как перед его внутренним взором возникло гневное лицо Армагиргына в последний момент перед тем, как его закрыл дым. «Боже мой, почему так изменилось лицо шамана? Он умер. Значит, лицо застыло и должно быть неизменным. Почему? Неужели он ещё чувствовал боль? Очевидно, мозг и нервные окончания ещё обладали чувствительностью. Не надо было так торопиться сжигать труп». Михаил чувствовал себя виноватым за то, что вообще принял участие в этом обряде. Гневное лицо Армагиргына заставило его внутренне содрогнуться и почувствовать боль и страх последних мгновений этого человека на земле. Он по-настоящему скорбел о его кончине. Армагиргын был для него тайной, защитой и спасением. Очевидно, за свои сто шестьдесят лет он передумал много длинных мыслей, накопил много мудрости, любви к людям. Конечно, он хитрил, был артистом в своём деле. Но определённым даром предвидения он обладал. Иначе как он мог заранее узнать, что Михаил на снежном поле, где взлетал самолёт, будет ранен и ему потребуется помощь? Загадкой была его способность проникать в чужие мысли. Он объяснил Михаилу, как это делается. Но далеко не каждый, даже зная, как это сделать, выполнив все условия, может получить нужный результат. И, наконец, самая большая загадка – первое знакомство шамана и Михаила. Очевидно, знакомство состоялось на уровне подсознания. Ведь не мог Армагиргын переместить тело Михаила на сотни километров в пространстве.

Михаил был почти атеистом. Но события, происшедшие с ним после ареста, встреча с Лёвой и особенно с Армагиргыном заставили раздвоиться его сознание. Он вспомнил, как в последние минуты своей жизни Армагиргын говорил:

– Я хочу подняться на световом луче навстречу лучу сияния.

Наивная вера о верхнем народе, который встретит его как достойного человека, не зря прожившего свою жизнь, о творце, который укажет ему звёздное место на небе, согрела сердце Михаила. Он представил себе, как душа Армагиргына предстанет перед богом обнажённым человеческим существом, кем на самом деле является. Все его амулеты и волшебный бубен остались здесь. Бедный старый Армагиргын! Каково тебе сейчас? Где ты, прошедший очищение огнём? И невольно он стал молиться про себя за него: «Отец наш, сущий на небесах! Да святится имя Твоё, да приидет Царствие Твоё, да будет воля Твоя и на земле, как на небе. Прими и успокой душу служителя человеческого Армагиргына, пожелавшего принять последнюю муку и очиститься огнём, и вознестись на луче света на небо в Царство Твоё. Слава Тебе во веки. Аминь». Такой сложилась невольная молитва Михаила об умершем шамане Армагиргыне. Он успокоился. И прежде чем заснуть, у него в голове пронеслась ироническая мысль: «Шаман умер. Да здравствует шаман». Всё закружилось, события дня мгновенно стёрлись, он провалился в сон без времени и сновидений.

Проснулся он в темноте. Жирник погас. Было очень холодно. Однако кто-то в яранге был. Михаил услышал, как загорелся костёр в чоттагине. Он оделся под лисьим одеялом и откинул полог. У костра стояла незнакомая молодая девушка.

– Мой прадед Армагиргын вызвал меня домой и приказал заботиться о тебе, – сказала она, не оборачиваясь.

– Откуда ты, девушка? Я тебя не видел здесь раньше.

– Я дочь Кулила и Пыткыванны. Училась в Магадане на ветеринара.

– Ты уже знаешь, как ушёл от нас твой атэ?

– Да, я всё знаю.

Девушка повернулась. Черты её лица были знакомы. И Михаил удивился в очередной раз. Перед ним стояла Пыткыванна, только молодая, и глаза у неё были зелёные.