Самоубийство

труднее удержаться в неизменном виде в обширной ассоциации, раскинутой на огромном пространстве, чем в

маленькой котерии, не выходящей за пределы одного города. В то же время каждая частная группа менее

склонна видеть и преследовать одни свои собственные интересы, когда она находится в постоянных

сношениях с направляющим центром общественной жизни. Только при этом условии можно поддерживать в

умах людей идею общей цели с достаточной ясностью и постоянством. Так как сношения между каждым

отдельным органом и властью, представляющей общие интересы, будут тогда непрерывны, то общество будет

напоминать о себе индивидам не изредка только и не в смутной форме,— мы будем чувствовать его

присутствие на всем протяжении обыденной жизни. Уничтожив то, что было, и не поставив на место

разрушенного ничего нового, заменили только корпоративный эгоизм эгоизмом индивидуальным, который

имеет еще более разлагающее влияние. Вот почему из всего того, что было разрушено в ту эпоху, надо жалеть

только об этом одном. Разрушив единственные группы, которые могли прочно связывать между собою

индивидуальные воли, мы собственными руками разбили лучшее орудие нашего морального возрождения.

Указанный путь ведет к победе не над одним только эгоистическим самоубийством. Близкородственное с

ним аномичное самоубийство поддается тому же лечению. Аномия является результатом такого положения, когда в известных пунктах общества нет коллективных сил, т. е. организованных групп, которые бы

направляли общественную жизнь. Она, следовательно, отчасти вытекает из того же состояния распада, в

котором берет начало и эгоистическое течение. Но эта же самая причина производит различные следствия в

зависимости от точки ее приложения, т. е. в зависимости от того, действует ли она на активные и

практические функции или же на работу представлений. Она распаляет, обостряет первые, она приводит вто-

рую к замешательству, к растерянности. Поэтому в обоих случаях нужно одно и то же лечение. Мы видели, что главная роль корпорации в будущем, как и в прошлом, сводится к тому, чтобы регулировать социальные

функции, главным образом экономические функции, т. е. к тому, чтобы вывести их из неорганизованного

состояния, в котором они теперь находятся. Всякий раз, когда жадность отдельных лиц начнет переходить

известные границы, корпорации надлежит установить, сколько приходится по справедливости на долю

каждого разряда соучастников в деле. Занимая по отношению к своим членам высшее положение, она имеет

весь нужный авторитет, чтобы требовать от них необходимых жертв и уступок и подчинения известным

правилам. Препятствуя сильным пользоваться своей силой дальше известных пределов, мешая слабым

выставлять чрезмерные требования, напоминая тем и другим об их взаимных обязанностях и об общем

интересе, регулируя в известных случаях производство, чтобы не дать ему выродиться в болезненную,

www.koob.ru

лихорадочную форму активности, она будет умерять одни страсти другими и, вводя их в границы, даст

возможность установить мир. Таким образом, водворится моральная дисциплина нового типа, без которой все

открытия науки и весь прогресс благосостояния могут порождать только недовольных.

Мы не видим, в какой другой среде мог бы выработаться и каким другим органом мог бы применяться этот

закон справедливости, столь насущно необходимый. Религия, которая некогда отчасти исполняла эту роль, не

могла бы теперь с ней справиться. Если бы ей пришлось регламентировать экономическую жизнь, она могла

бы руководствоваться лишь одним принципом— презрением к богатству. Когда она увещевает верующих

довольствоваться своей судьбой, то делает это в силу убеждения, что условия нашего земного существования

не имеют влияния на наше спасение. Когда она учит, что наш долг — покорно подчиняться судьбе, какую нам

создали обстоятельства, то делает это затем, чтобы привязать нас всем существом к целям, более достойным

наших усилий, и по той же причине она вообще проповедует умеренность в желаниях. Но эта пассивная

покорность несовместима с тем местом, какое мирские интересы заняли ныне в коллективной жизни.

Дисциплина, в которой они нуждаются, должна иметь целью не отодвигать их на задний план и сокращать

елико возможно, а дать им организацию, которая бы соответствовала их важности. Задача усложнилась, и если

разнузданием аппетитов нельзя помочь злу, то и простым подавлением нельзя сдержать аппетитов. Если

последние защитники старых экономических теорий не правы, отрицая необходимость регламентации в

настоящее время, как и в прошлое, то ошибаются и апологеты религиозной организации, полагая, что старые

правила могут иметь силу в настоящее время. Именно их нынешнее бессилие и есть источник зла.

Эти легкие решения вопроса совершенно не соответствуют серьезности положения. Конечно, только

моральная власть импонирует людям, но она должна довольно близко стоять к делам мира сего, чтобы знать

их действительную цену. Профессиональная группа отвечает обоим требованиям. Будучи группой, она тем