Самоубийство

этому необходимому распылению и возвратить семье ту цельность, которая составляла ее силу.

III

Итак, это зло неизлечимое? Так можно было бы подумать на первый взгляд, что из всех обществ, которые, как мы выше показали, оказывают благодетельное влияние, нет ни одного, которое могло бы теперь принести

действительное исцеление. Мы показали в то же время, что если религия, семья, отечество предохраняют от

эгоистического самоубийства, то причину тому надо искать не в особенном характере чувств, которые каждая

из них развивает. Наоборот, они обязаны этим своим свойством тому общему факту, что они являются

обществами и обладают им в той мере, в какой они являются обществами, правильно сплоченными, т. е. без

излишеств в одну или другую сторону. Поэтому всякая другая группа может оказывать подобное же влияние, если только она отличается подобной же сплоченностью. Кроме общества религиозного, семейного,

www.koob.ru

политического, существует еще одно, о котором до сих пор у нас еще не было речи: это — общество, которое

образуют, соединившись между собой, все работники одного порядка, все сотрудники в одной функции, это

— профессиональная группа или корпорация.

Что она может играть подобную роль, это вытекает уже из самого ее определения. Так как она состоит из

индивидов, которые занимаются одинаковым трудом и интересы которых солидарны и даже сливаются, то она

представляет самую благодатную почву для развития социальных идей и чувств. Одинаковость

происхождения, культуры и занятий приводит к тому, что профессиональная деятельность представляет

самый богатый материал для совместной жизни. Впрочем, корпорация уже показала в прошлом, что она

может являться коллективной личностью, ревниво, даже чересчур ревниво оберегающей свою автономию и

власть над своими членами, поэтому нет сомнения, что она может являться для них моральной средой. Нет

основания, чтобы корпоративный интерес не приобрел в глазах работников того высшего характера, каким

всегда обладает интерес социальный сравнительно с частными интересами во всяком хорошо организованном

обществе. С другой стороны, профессиональная группа имеет над всеми другими тройное преимущество: ее

власть проявляет себя ежеминутно, повсеместно и охватывает почти всю жизнь. Эта группа влияет на

индивидов не с перерывами, как политическое общество,— она никогда с ними не расстается уже в силу того, что никогда не прекращается функция, органом которой она является и в отправлении которой они участвуют.

Она следует за работниками всюду, куда бы они ни переместились, чего не может делать семья. Где бы они ни

были, они находят ее, она окружает их, напоминает им об их обязанностях, поддерживает их, когда надо.

Наконец, так как профессиональная жизнь есть почти вся жизнь, то влияние корпорации дает себя чувствовать

в каждой мелочи наших занятий, которые, таким образом, направляются в сторону коллективной цели.

Корпорация обладает, таким образом, всем, что нужно, чтобы охватить индивида и вырвать его из состояния

морального одиночества, а ввиду нынешней слабости других групп только она одна может исполнять эту

необходимую службу.

Но для того, чтобы она имела подобное влияние, необходимо организовать ее на совершенно других

основаниях, чем в настоящее время. Прежде всего существенно важно, чтобы она перестала быть частной

группой, которую закон разрешает, но государство игнорирует, и чтобы она стала определенным и при-

знанным органом нашей общественной жизни. Нет необходимости сделать ее обязательной, но важно —

организовать ее так, чтобы она могла играть социальную роль, а не просто выражать различные комбинации

частных интересов. Это не все. Чтобы группа не была пустой формой, надо заронить в нее семена жизни, которые могут в ней развиваться. Чтобы она не была простой этикеткой, нужно возложить на нее

определенные функции, и есть такие функции, которые она может выполнять лучше всякой другой группы.

В настоящее время европейские общества стоят перед альтернативой: оставить профессиональную жизнь

без регламентации или же регламентировать ее при помощи государства, так как нет другой правильной

власти, которая могла бы играть роль регулятора. Но государство стоит слишком далеко от этих сложных

явлений, чтобы оно умело найти для каждого из них соответственную специальную форму. Это тяжелая

машина, которая годится только для общих и простых работ. Ее всегда однообразная деятельность не может

приспособляться к бесконечному разнообразию частных обстоятельств. Она поневоле все придавливает и

нивелирует. Но с другой стороны, мы живо чувствуем, что нельзя оставлять в неорганизованном виде всю ту

жизнь, которая проложила себе путь в профессиональных союзах. Вот почему путем бесконечных колебаний

мы по очереди переходим от авторитарной регламентации, которая бессильна вследствие своей чрезвычайной

прямолинейности, к систематическому невмешательству, которое не может долго продолжаться ввиду

порождаемой им анархии. Идет ли речь о длине рабочего дня, о гигиене, о заработной плате, о