Самоубийство

Одним словом, поступать в силу уважения к общественному мнению или из страха перед ним не значит

подражать. От такого рода поступков не отличаются по существу и те образцы, которыми мы

руководствуемся, когда нам приходится делать что-либо новое. В самом деле, лишь в силу особого, присущего им характера признаем мы их за то, что должно быть сделано.

Но если мы даже начинаем бороться против обычаев, вместо того чтобы следовать им, это вовсе не

значит, что картина совершенно изменилась; раз мы исповедуем какую-нибудь новую идею, увлекаемся чем-

либо оригинальным, значит, данное новшество имеет свои внутренние качества, заставляющие нас признать

его заслуживающим одобрения. Без сомнения, руководящие нами мотивы в этих двух случаях неоднородны, но психологический механизм тождествен там и здесь. Между представлением о действии, с одной стороны, и

осуществлением его—с другой, происходит интеллектуальный акт, состоящий в ясном или смутном, беглом

или медленном постижении определяющего характера данного поступка, каков бы он ни был. Способ нашего

подчинения нравам и модам своей страны не имеет ничего общего с машинальным подражанием,

заставляющим нас воспроизводить движения, свидетелями которых мы являемся. Между этими двумя

способами действий лежит вся та пропасть, которая отделяет разумное и обдуманное поведение от

автоматического рефлекса. Первое имеет свои основания даже тогда, когда они не высказаны в отчетливо

формулированных суждениях. Второй лишен разумных оснований; он непосредственно обусловливается

созерцанием данного акта без всякого участия разума.

Теперь понятно, какие могут произойти ошибки, если соединять под одним и тем же названием факты

двух столь различных порядков. Когда говорят о подражании, то подразумевают под этим явление заражения

и переходят, не без некоторого, впрочем, основания, от первого понятия ко второму с величайшей легкостью.

Но что же есть заразительного в факте выполнения этических норм или подчинения авторитету традиции или

общественного мнения? На самом деле, вместо того чтобы привести одну реальность к другой, только

смешивают два совершенно различных понятия. В патологической биологии говорят, что болезнь

заразительна, когда она всецело или почти всецело зависит от развития зачатка, извне введенного в организм.

Наоборот, поскольку этот зачаток мог» развиться только благодаря активному содействию почвы, на которую

он попал, понятие заразы уже неприменимо в строгом смысле этого слова. Точно так же, для того чтобы

поступок можно было приписать нравственной заразе, недостаточно, чтобы мысль о нем была внушена нам

однородным поступком. Кроме того, надо еще, чтобы, войдя в наше сознание, эта мысль самостоятельно и

автоматически превратилась в акт; только тогда действительно можно говорить о наличности заражения, потому что здесь внешний поступок, проникнув в наше сознание в форме представления, сам воспроизводит

себя. В этом случае мы имеем также и подражание, так как новый поступок всецело является продуктом того

образца, копией которого он является. Но если то впечатление, которое этот последний производит на нас, проявит свое действие только при помощи нашего на то согласия и благодаря нашему соучастию, то о

заражении можно говорить только фигурально, а в силу этого и неточно. В этом случае определяющими

причинами нашего действия являются известные основания, а не имевшийся у нас перед глазами пример.

www.koob.ru

Здесь мы сами являемся виновниками нашего поступка, хотя он и не представляет собою нашего измышления.

Следовательно, все так часто повторяемые фразы о распространенности подражания, о силе заражения не

имеют значения и должны быть отброшены в сторону; они извращают факты, а не объясняют их, затемняют

вопрос, вместо того чтобы осветить его.

Одним словом, если мы желаем устранить всякие недоразумения, мы не должны обозначать одними и

теми же словами и тот процесс, путем которого среди человеческого общества вырабатывается коллективное

чувство, и тот, который побуждает людей подчиняться общим традиционным правилам поведения, и тот, наконец, который заставил Панургово стадо броситься в воду только потому, что один баран сделал это.

Совершенно разное дело чувствовать сообща, преклоняться перед авторитетом общественного мнения и

автоматически повторять то, что делают другие.

В фактах первого порядка отсутствует всякое воспроизведение; в фактах второго порядка оно является

простым следствием тех явно выраженных или подразумеваемых суждений и заключений, которые состав-

ляют существенный элемент данного явления; поэтому воспроизведение не может служить определяющим

признаком этого последнего. И только в третьем случае воспроизведение играет главную роль, занимает собой

все, так что новое действие представляет лишь эхо начального поступка. Здесь второй поступок буквально

повторяет первый, причем повторение это вне себя самого не имеет никакого смысла, и единственной его