Самоучитель танцев для лунатиков

Он прошелся по веранде прогулочным шагом, словно снимался в рекламе нового продукта, а потом поставил пакет на пол и упер руки в бедра, как будто был первопроходцем, которому предстояло открыть дверь в новый мир.

Сначала Амина всерьез задумалась над тем, чтобы выйти из дому на пыльную дорогу, добраться до шоссе, поймать попутку, приехать с вещами к Раджу и Санджи и попросить их удочерить ее. Она стала бы их ребенком, источником радости, центром семьи, которая внезапно увеличилась бы на одного человека. Принесет ли это ей счастье в долгосрочной перспективе? Предсказать такое невозможно. Однако в одном Амина была уверена: теперь она нужна своим родителям гораздо больше, чем Раджу и Санджи, и в то же время ей не дано заполнить пустоту в их сердцах. Даже в самые чудесные моменты она будет для них лишь напоминанием о том, что они потеряли. Черты ее лица навсегда будут запятнаны кровью погибшего брата, да и вообще, каково это – быть предметом обожания искалеченных душ? Что же останется от нее самой? И тут она заметила, как Томас смотрит на нее с обидой и надеждой. У нее не было другого выхода, пришлось спросить:

– А что еще ты придумал?

Начало было положено. Не только начало проектов, над которыми они работали вместе с отцом, но и начало его возвращения домой. Не в машину, не в больницу, где он раньше проводил по нескольку дней подряд, а в дом, где он ужинал почти каждый вечер или будил дочь на завтрак рано утром. Сперва он задавал ей слишком много вопросов о ее расписании, интересах, учителях и так далее, но вскоре они погрузились в творчество, превращая различные повседневные предметы в нечто новое. Они встроили вентилятор в тенниски, сделали резиновые ручки для зубных щеток и, на примере сыра в спрее, попытались создать крем для лица в аэрозольной упаковке.

Когда Камала наконец проснулась, возобновила походы в торговый центр и обрела Иисуса благодаря ревностным проповедникам баптистской церкви Святой Троицы, отец и дочь соорудили желоб для дождевой воды, по которому она поступала в сад. Когда мать снова начала готовить ужины, Томас с Аминой прикрепили магниты к банкам с ее любимыми специями и прилепили их к металлической пластине рядом с плитой. Когда она стала слушать «Исход на Юго-Запад» по радио и одним воскресным утром залезла на кухонный стол, в отчаянном экстазе голося «Он воскреснет вновь!», Томас и Амина ушли в поле, чтобы измерить диаметр стволов деревьев и решить, какие из них лучше подходят для гамаков.

А насчет слез она была права. Когда Амина начинала плакать, ей казалось, что она уже никогда не сможет остановиться. Лежа на кровати Акила, она шептала: «Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, Господи», потому что до этого ей не приходило в голову попросить помощи у Бога, и теперь больше ничего не оставалось. Господи, ну пожалуйста! Слишком много времени прошло. Акила нет уже три месяца, и если первые дни было очень тяжело вспоминать о нем, то теперь стало еще больнее, потому что она многое начала забывать.

Ведь он вернется, правда? Иначе и быть не могло. Из его комнаты до сих пор не выветрился знакомый резкий запах грязных носков, сигарет, марихуаны и вазелина. В шкафу стояли кроссовки, как будто он вот-вот наденет их, а в их общей ванной висел его халат. Ключи от машины лежали на столе, куда их положила в день похорон Камала. Быть того не может, что его не стало! Надо просто подождать несколько месяцев или год. Амина была твердо уверена, что они с братом скоро увидятся.

Во многом она оказалась права. Почти год после смерти Акил повсюду мерещился ей. Однажды на почте он быстро ушел в комнату для персонала, едва она появилась в зале. В другой раз он сидел вместе с какими-то трудовыми мигрантами в полях на окраине Корралеса – она заметила его из окна машины. Когда Амина стояла у отдела экзотических продуктов в «Сейфвэй», темный силуэт брата мелькнул неподалеку на фоне белых бутылок молока. И один раз, всего один раз, она проснулась от резкого запаха сигаретного дыма над своей постелью, как будто кто-то глубоко затянулся, а потом выдохнул.

Книга 10 Случайные неслучайности

Альбукерке, 1998 год

Глава 1

В тот день, когда Томасу поставили диагноз, домой он не явился. Он регулярно звонил, заверяя жену и дочь, что приедет через пару часов, но так и не добрался домой. Камала и Амина заснули на диване, потом перебрались на пару часов в свои кровати и уже на рассвете молча встретились на кухне. Наконец утром, когда они уже сели завтракать, он все-таки приехал, залпом выпил стакан апельсинового сока и заявил, что намерен лечь спать.

Вскоре после этого позвонила Моника, охрипшая и зловеще немногословная. «Мы обо всем позаботимся», – сказала она, а потом заплакала тихо, без надрыва. Амина оказалась в непривычной для себя роли единственного оптимиста, как будто сама верила в расхожую идею из кино насчет того, что вера творит чудеса. Пришлось сделать вид, что она понимает, кто «мы» и о чем «позаботимся».