Самоучитель танцев для лунатиков

Приглушенное хлопанье дверец шкафчиков сменилось звуком текущей из крана воды, а потом безрадостный женский голос на автоответчике объявил, что для Джейми есть три сообщения. После первого сигнала последовало напоминание о записи к стоматологу. После второго хриплый женский голос произнес: «Здра-а-асте, профессор Андерсон. Мне очень неловко звонить вам на домашний, но у меня есть несколько вопросов насчет следующего семестра». Она говорила так, будто как минимум накурилась, а может быть, еще и успела раздеться. Джейми быстро нажал на перемотку. После третьего сигнала раздался смех, а потом кто-то сказал: «Джеймс Митчелл Андерсон!» У Амины внутри все сжалось, ведь голос оказался хорошо ей знаком. «Твои племянницы хотят поговорить с тобой. Мы придумали игру с той фоткой с вечеринки у Квинов и теперь каждую неделю пририсовываем тебе новые волосы и приклеиваем сверху, так вот, на этой неделе Сиси…

– Махавк! – зазвенел восторженный детский вопль.

– Да, – рассмеялась Пейдж. – На этой неделе ты был могавком! С зелеными волосами, если честно. Но, по-моему, вышло просто офигенно! В общем, позвони нам, мы дома весь вечер!

– У Пейдж есть дети? – спросила Амина, когда Джейми вошел в комнату, держа в руках стакан воды и бутылку «Короны».

– Три дочери, – протягивая ей стакан, ответил он и сел на противоположный диван. – Младшей всего шесть месяцев.

– Она живет здесь?

– Ага.

– Классно, – кивнула Амина.

Джейми сделал большой глоток пива. Он то смотрел на Амину, то отводил взгляд в сторону.

– Как поживаешь? – спросила она.

– Нормально.

– Много работаешь?

– Ага.

К дому напротив подъехал голубой седан. Внезапно Амину бросило в пот. А вдруг Джейми хочет, чтобы она поскорее ушла?

– Прости, что не перезвонила. У меня была очень странная неделя.

– Да ничего, – забарабанил он пальцами по бутылке, – но, вообще-то, четыре недели.

– Пришли результаты папиных тестов. У него опухоль, – выпалила Амина, боясь посмотреть на Джейми, но все равно заметила краем глаза, как он поморщился. – Мозга. Опухоль мозга.

– Когда ты об этом узнала?

– На следующий день после того, как мы с тобой встречались.

– Мне очень жаль, – произнес он, но как-то неубедительно.

Амина глядела на Джейми, пытаясь отыскать на его лице признаки сочувствия или готовности утешить, но вместо этого увидела замкнутость, словно он боялся заразиться тем, чем болеет она.

– В общем, курс лечения начинается на следующей неделе, – неожиданно высоким голосом добавила Амина, изо всех сил пытаясь сохранять самообладание.

Она сделала еще глоток воды, чувствуя, как обида расцветает в ней пышным цветом, и куда сильнее, чем она ожидала, точно идиотская игрушка из губки, которая в воде становится в пять раз больше. Так вот каково говорить людям правду! Отвратительное ощущение!

– Ну вот, – и она встала, – такие у меня дела. А ты как? Встречался с кем-нибудь из бывших студенток? Как там Мейзи?

– Что с тобой? – нахмурился Джейми, глядя, как Амина ходит из угла в угол, но та лишь пожала плечами. – Ты что, злишься на меня?

– А ты – на меня?

– Немножко.

– Погоди, – замерла она, – серьезно?!

– Ну да.

– Потому что я тебе не перезвонила? Я же сказала, что мы узнали…

– Знаю. Я знаю.

– Но тогда…

– Не могу объяснить. Я понимаю, что у тебя были причины. Но ты спросила, злюсь ли я на тебя, и мой ответ – да.

Он рассуждал настолько логично и холодно, что ей захотелось подойти к нему и хорошенько встряхнуть. Амина развернулась и пошла к двери.

– Не делай этого.

– Чего? – обернулась она. – А что я такого делаю?

– Не делай из меня последнюю сволочь!

– Зачем? Ты и сам прекрасно справляешься!

– Сядь! – Джейми поставил бутылку на стол.

– Зачем?

– Сядь, пожалуйста!

Амина замерла посредине комнаты, и в ее голове пронеслось множество одинаково невозможных вариантов. Ей хотелось оказаться дома, в Сиэтле. Хотелось оказаться в машине по пути в Корралес. Хотелось вернуть ту ночь в парке и ощутить прикосновение его языка к ключице. Джейми похлопал по дивану рядом с собой. Она подошла к нему и напряженно села. В воздухе между ними запорхали взвившиеся в воздух пылинки.

– Просто я был уверен, что ты в Сиэтле, – помолчав, сказал он. – И это был полный отстой, но я мог придумать себе утешение: «Ах, она испытала настолько сильные чувства, что решила уехать!» – самодовольно рассмеялся он. – А тут оказывается, что ты была здесь, но не удосужилась перезвонить мне!

Он повернулся к ней, и его лицо внезапно напомнило ей растоптанный цветок с печальной и хрупкой сердцевинкой.