Самозванка

Кол выбрал действительно удачное место. Солнечного света хватает для заряда батарей скайборда, но при этом любому воздушному судну, чтобы заметить нас, придется пролететь прямо над нашими головами.

И все же мне кажется странным, насколько длинная и узкая эта поляна. Слишком прямая для участка естественного происхождения.

Я пригибаюсь к земле, желая лучше ее рассмотреть, и под неглубоким верхним слоем почвы обнаруживаю древние залежи пермакрита. Так вот почему здесь не растут деревья. Это какое-то сооружение ржавников.

Я вспоминаю разъяснения своего наставника по военной подготовке: большинство старинных воздушных судов не умело зависать в воздухе. Чтобы взлетать и садиться, им нужны были специальные «взлетные полосы». Эта поляна представляет собой участок длиной не меньше километра – типичная для ржавников пустая трата пространства.

Но если здесь приземлялись самолеты, то где-то поблизости должны быть руины.

Я возвращаюсь к Колу.

– Ты знаешь какие-нибудь…

– Мне нужно связаться с братом. – Он поднимает вверх хэндскрин. – Сообщить ему, что я жив. Можно им воспользоваться?

Я медленно выдыхаю. Верно, у Кола ведь есть заботы поважнее меня. Как бы мне хотелось передать своей сестре – со мной все в порядке.

– Извини, Кол. Но он предназначен для военных целей Шрива. Если ты отправишь с помощью него сообщение, нас найдут.

Выругавшись, он крепче сжимает хэндскрин.

– Он настроен только на сетевые каналы с пропагандой вашего города. Это безумие какое-то! В новостях передают, якобы моя мать грозилась тебе навредить. А уничтожение моего дома стало чем-то вроде спасательной операции.

– Не ищи здесь логики, Кол. Просто так устроен наш город.

– Знаю, – вздыхает он. – Мы долгие месяцы изучали его. Ваши каналы передают только то, что им велят.

– Я тебе больше скажу. Жители Шрива боятся моего отца, но обожают Рафи. Целую ночь они считали, будто она мертва и им придется иметь дело с ним. А теперь они настолько рады ее чудесному спасению, что поверят во что угодно.

– То же самое говорит и наша команда психологов. – Кол отрывает взгляд от экрана. – Каждому жителю Шрива известно: он – убийца. Но когда рядом с ним стоит Рафи, он также предстает отцом. Именно она делает его человеком.

Мне приходится отвернуться. Я всю жизнь живу с этой правдой, но никто ни разу не произносил ее вслух.

– А что, если все узнают о существовании другой Рафи? – продолжает Кол. – О дочери, которую он бросил? О девушке с дюжиной переломанных во время тренировок костей, обученную убивать?

Я вспоминаю жалость на лице Арибеллы, когда та сообщила мне результаты сканирования моего тела.

Это ненормально.

Лицо Кола вдруг озаряется.

– Тогда он перестанет быть отцом. Мы сможем ему навредить. Показать всем, что он… – Кол замолкает. – Ты в порядке?

Я отрицательно качаю головой. Мне трудно дышать.

Стоит Рафи появиться на вечеринке, как тысячи людей принимаются следить за ней и обсуждать: ее наряд, ее окружение. Но сколько взглядов будет приковано ко мне, если я раскрою ужасную правду о нас?

Миллионы.

Я исчезну. Окончательно перестав существовать.

– Кол, я никогда ни с кем не делилась этой тайной. А ты просишь меня рассказать о ней всему миру.

– Ох, я не подумал… – Он замолкает. Потом встает и берет меня за плечи.

Мир потихоньку перестает раскачиваться.

– Это твой секрет, и тебе решать, – говорит он. – Не мне.

Я раз, потом два прокручиваю в голове его слова, пока не осознаю их смысл.

Он обещает не бросать меня.

Я делаю глубокий вдох.

– Почему ты переживаешь за меня, Кол? После всей моей лжи? После того, что тебе сделал мой отец?

– Все сложно, – отвечает он.

Я поднимаю на него глаза. Неужели между нами по-прежнему что-то есть? Даже после случившегося?

– Если ты публично выступишь с правдой, то сумеешь навредить своему отцу.

– Я хочу ему навредить.

Как только я произношу эти слова, меня охватывает знакомое волнение – предвкушение грядущей битвы. По венам растекается ток, но вызван он отнюдь не борьбой.

Первый раз в жизни я могу пустить в ход не только кулаки.

Моя правда так же сильна.

– Когда будешь готова раскрыться, я тебе помогу, – произносит Кол. – Не стану говорить за Рафи. Но между нами, Фрей, до сих пор заключен союз.

Я встречаюсь с ним взглядом. Он впервые обратился ко мне по имени – моему имени. Впервые из тех немногих, кому я назвала его сама.

Поэтому я не могу не спросить…

– Союз? И это все?

Он отводит взгляд.

– Тут тоже все сложно.

Во мне вдруг просыпается ярость.

– Ну, конечно, сложно, Кол! Ты же сын образованной правящей семьи, а я урод, который всю жизнь прятался в тайных закоулках. Машина для убийств! Дочь…

– Дело не в этом, Фрей. Мне нужно тебе кое-что сказать, о том поцелуе.

Я отступаю назад.

– Что ты имеешь в виду?

Какое-то мгновение он медлит, а после качает головой.

– Для начала позволь мне показать, почему мы здесь оказались.

Бункер

Он подводит меня к окраине поляны.

– Раньше здесь был аэропорт ржавников, – говорит он.

Я помню его долгие путаные поиски идеальной области для зарядки скайборда.

– Значит, это место ты искал?

Кол кивает и показывает рукой на взлетно-посадочную полосу: