Сампагита, крест и доллар

Что касается того, что «найдутся люди», то они и вправду находятся, но только в крайнем правом лагере. Амбициозные пулитико предоставляют маоистам средства и даже оружие, рассчитывая использовать «взрывчатую ситуацию» для достижения своих корыстных целей. И пропекинские раскольники отнюдь не гнушаются сотрудничеством с откровенными реакционерами — тому есть достаточно документальных подтверждений.

В этнографии для характеристики индивида, стоящего на рубеже двух культур, существует понятие «маргинальная личность». При благоприятных условиях, утверждают этнографы, через таких людей идет взаимообогащение культур. Но это при благоприятных условиях, которые в принципе возможны при высшем типе социально-экономических отношений. Для филиппинского же интеллигента маргинальный статус оборачивается тяжелым бременем. Нередко он оказывается перед необходимостью отвергнуть какую-то из систем ценностей. Сам выбор небогат: отказаться от западной культуры (что выражается в уже упоминавшемся странном призыве «убить западного отца»; нельзя же зачеркнуть 400 лет филиппинской истории) или от национальной традиции. В последнем случае горечь сменяется презрением к своему народу и человек начинает говорить о соотечественниках в насмешливом и издевательском тоне. Во время пребывания в стране мне не раз и не два приходилось встречать образованных филиппинцев, которые отзывались о своем народе как о нации ни к чему не способных ленивцев и глупцов. Эти люди на все смотрят глазами американцев, причем далеко не лучших американцев. Нередко свои беды они выдают за всеобщие, и тогда появляются рассуждения о шизофреническом характере филиппинцев, их невротической нерешительности и т. д.

Чаще же всего представители интеллигенции не делают никакого выбора, они носят с собой свою раздвоенность, и это отражается на их психике, поведении, взглядах. (Как точно подметил один советский турист, побывавший на архипелаге, «у местных интеллигентов какая-то виноватая улыбка».)

Лишенная связи с народом, часть интеллигенции варится в собственном соку, она и рада бы служить своей стране, но у нее не получается. Так в эпоху, когда интеллектуальный потенциал нации приобретает огромное и все возрастающее значение, ее интеллектуальные силы оказываются отчужденными. Это, пожалуй, самый серьезный ущерб, который колониализм нанес духовной жизни страны.

Сейчас ущерб наносится и другим, более прямым способом — речь идет об «утечке мозгов». По американским иммиграционным законам, принятым в 1965 г., преимущества на въезд получают лица, обладающие квалификацией. Как выразился один английский ученый, дискриминация по расовому признаку сменилась дискриминацией по признаку квалификации. Принятие этих законов немедленно сказалось в бывшей колонии: если в 1965 г. всего 90 филиппинцев с высшим образованием получили американское гражданство и выехали в США, то в 1967 г. — уже 1066, а в 1968 г. 19 369 человек оформляли документы на выезд. Около 7 % выпускников колледжей эмигрируют в Соединенные Штаты — как правило, самая талантливая часть молодежи.

Наибольший процент среди эмигрантов составляют врачи и медсестры, которые, кстати сказать, завоевали репутацию одних из лучших в мире. То, что говорилось об общем невысоком уровне подготовки специалистов, никак не распространяется на врачей. Создается впечатление, что у филиппинцев есть какая-то врожденная склонность к занятиям медициной, не последнюю роль, видимо, играет их природная мягкость и чуткость. К некоторым врачам на архипелаг приезжают больные из многих других государств. В США четверть практикующих врачей-иностранцев являются филиппинцами; филиппинские медики в Канаде и Западной Германии исчисляются тысячами. В то же время в Маниле один врач приходится на 670 человек, а в провинции — на 4779. Поэтому неубедительно звучат аргументы, призванные оправдать эмиграцию специалистов. Рассуждают о нехватке вакансий или о том, что уехавшие, посылая денежные переводы своим родственникам (святая обязанность филиппинцев), способствуют накоплению твердой валюты в стране. В какой-то степени «утечка мозгов» объясняется культурной ориентацией выпускников колледжей. Не случайно из пяти филиппинцев, обучающихся за границей, только трое возвращаются на родину.

Духовная разобщенность интеллигенции и оторванность ее от народа постепенно преодолеваются, но на этом пути возникает множество сложностей. Филиппинская культура, имеющая три источника, до сих пор не стабилизировалась — сказываются центробежные тенденции. В трудах местных писателей, философов, историков, социологов неизбежно всплывают роковые вопросы: «Кто такие филиппинцы?», «Что такое филиппинская культура?». И это не риторические вопросы, а желание разобраться в жгучих проблемах, неизбежно встающих перед каждым мыслящим человеком.