Сампагита, крест и доллар

Филиппины недаром называют «витриной США» в Азии. Реклама настойчиво пропагандирует американские товары, и к ним привыкли в самых глухих уголках (даже в отдаленном барио кто-нибудь обязательно торгует кока-колой). Предметом гордости для ряда филиппинцев является обладание именно американскими вещами (финансовый магнат, глядя на свои часы, не преминет заметить, что именно такие часы носят сейчас на Уолл-стрите). Подражание американским образцам не знает границ. Здесь любят говорить: «Все, что есть в США, есть и на Филиппинах». И это не просто слова. Стоит в Америке появиться новому веянию — в музыке, танцах, пении или даже в манере поведения и способе времяпрепровождения, — как тут же возникает его филиппинское подобие. Об известном певце не скажут просто, что он г-н такой-то — нет, обязательно добавят, что это «Фрэнк Синатра Филиппин» или что-либо в том же роде — для популярности. Некоторые горожане усвоили манеру держаться «по-американски» — похлопывают собеседника по плечу, громко смеются, ведут себя довольно бесцеремонно, что никак не вяжется с традиционными представлениями о приличиях.

Словом, все атрибуты американского образа жизни налицо. Турист из США, приехавший на Филиппины на короткое время, обнаружит вокруг знакомые предметы, обслуживание покажется ему типично американским, люди, с которыми он столкнется, будут излагать привычные идеи, причем на его родном языке, и он уедет домой в приятной уверенности, что американизация страны вполне удалась. Но если тот же турист задержится подольше, он сможет увидеть антиамериканскую демонстрацию у посольства США, из газет он узнает, что филиппинцы вовсе не выражают восторга зависимостью от «старшего партнера», в общении с людьми за внешней откровенностью и дружелюбием скоро научится распознавать отчуждение и холодность.

Американцы-старожилы настроены далеко не восторженно и оценивают итоги американизации довольно пессимистично. Живут они замкнуто и мало общаются с местным населением, для которого остаются колонизаторами. Они уже давно установили горькую истину: «туземцы» не испытывают к ним симпатий. Если же к янки выказывают благорасположение, то не столько ради него самого, сколько ради его долларов. В глаза его называют Джо (так филиппинцы именуют всех американцев мужского пола), и это звучит дружески и фамильярно, но за глаза его называют кано (усеченная форма от испанского американо), и это имеет оскорбительный оттенок. Теперь его могут назвать так и в лицо. Американцы, даже расположенные к филиппинцам, все же кажутся последним слишком бесцеремонными. Когда подобным образом ведет себя соотечественник, его прощают, ибо понимают, что он играет навязанную ему роль и что среди своих он поведет себя совсем иначе: будет сдержанным, вежливым, постарается не задеть других и даже есть предпочтет руками, а не при помощи ножа и вилки. Роль сыграна, но это не значит, что она нравится исполнителю.

Влияние США проявлялось главным образом в сфере государства и права. Особенно сильным оно было в годы колониального режима, но после предоставления независимости начался все ускоряющийся процесс «филиппинизации». В связи с этим здесь все чаще задают тревожные вопросы: удалось ли США привить жителям далекого архипелага свои идеалы? Какова вообще судьба американского наследия на Филиппинах? И что будет дальше? Ответ может дать только будущее. Пока несомненно одно: американское пребывание не пройдет бесследно, хотя американцы не проникли в душу филиппинцев так глубоко, как испанцы; у них было меньше времени (правда, больше средств), к тому же главные усилия они прилагали к той области, которая не в такой степени, как религия, затрагивает повседневную жизнь и поведение людей. К католицизму, пустившему на архипелаге глубокие корни и продолжающему оказывать огромное воздействие на духовную сферу, филиппинцы приросли, и расстаться с ним им было бы труднее, чем с принесенными из США идеалами. Можно полагать, что простой тао довольно безразлично воспринял бы исчезновение многих буржуазно-демократических институтов, но он едва ли согласится отказаться от религиозных праздников и шествий. Неважно, что в религии видит он не то, что требуют от него богословы, — сила веры измеряется привязанностью к ней верующих, а не знанием доктрины.

Разрыв между буржуазно-демократическими принципами и филиппинской действительностью все углубляется. Это приводит многих наблюдателей к выводу о том, что на Филиппинах разыгрывается комедия, что все государственное устройство, вся политическая жизнь — не более чем карикатура на американский оригинал. Представляется, однако, что в происходящем здесь гораздо больше трагических черт. Колониализм нанес стране тяжелую травму и то, что мы видим на Филиппинах, — это не театральная маска, а лицо, искаженное подлинным страданием.

ТРУДНОСТИ ПЕРЕХОДА