Самсон. О жизни, о себе, о воле.

Ермак был не только справедливым, но и правильным вором. В колониях, где он появлялся, непременно организовывались группы неповиновения, начинали собираться деньги на благое дело. Он не забывал одного из самых главных законов вора – никаких разговоров с администрацией. И даже к хозяину его нельзя было привести силой. Преодолеть сопротивление дюжины личных телохранителей, готовых в любую минуту вступиться за своего лидера, было непросто. И даже если бы их удалось раскидать, трудно было предугадать, как бы стала проходить беседа. Зона могла просто выйти из повиновения.

Ермак никогда не расставался со своей охраной. Шесть человек постоянно следовали впереди и столько же шли сзади. Всюду, где бы он ни находился, они неизменно составляли его окружение.

И все-таки однажды администрации удалось перехитрить опытного вора и изолировать его от остальных. Это случилось после работы. Его задержали на выходе из проходной, когда вперед прошли первые шесть человек. Остальных под предлогом досмотра задержали на несколько секунд. И этого было достаточно, чтобы группа захвата сокрушила законного вора. Ермак от досады скрежетал зубами, глухо матерился и грозил, грозил… Ни одна из его угроз не оставалась пустой. Об этом знали не только приближенные, но и администрация. И если он говорил, что лагеря поднимут бузу, то так оно и должно было случиться.

О беспределе, который сотворили с Ермаком, узнали не только ближайшие лагеря. Буза ураганом пронеслась по всем зонам бывшего Союза. Зэки ломали станки, жгли бараки. Все это напоминало гражданскую войну. И только пулеметы сторожевых вышек сдерживали многотысячную армию заключенных. Бузу усмиряли силой, в зоны вводили войска, следственные изоляторы были набиты до предела, но это лишь подстегивало бунтовщиков. Зэки пускали в ход заточки и все, что попадалось под руки. Однако лагерная администрация, ломая сопротивление, твердо стояла на своем, намереваясь перевести Ермака в «Белый лебедь», известную пермскую тюрьму.

Каждый вор, едва только входил в ворота этой тюрьмы, как бы мгновенно лишался былого авторитета. Эта тюрьма среди прочих числилась особой – она была создана для таких непокорных, каким был Ермак. Там творила беспредел группа обиженных, которые, пройдя через мытарства лагерей, претерпели унижение и презрение и обозлились на весь преступный мир. Именно к ним подбрасывали воров в законе. Они били законников, требовали отказаться от титула, опускали до своего уровня.