Самый большой подонок

Взгляд мой скользнул по стенам, увешанным дешёвыми картинами вперемешку с пультами управления микроклиматом залов; переместился на журнальный столик; едва задержавшись на ободранном шкафе; ненадолго упал на тумбочку со стаканом и тарелкой с яблоками; наконец, остановился на кресле. Я подошёл к креслу и потрогал сиденье. Интуиция не обманула: подушки кресла хранили остатки тепла ширококостной задницы Лукафтера. Лукафтер только что был здесь, несомненно. Куда он мог деться? Выход из Павильона там же, где вход – банальная истина. Истина ли? Если старикашка укатил из приёмной на лифте, на каком уровне он вышел?

По давнишней привычке опустив руки в карманы куртки, я принялся расхаживать по накопителю. Пальцы нащупали маленький пластмассовый кружок и стали машинально теребить его. Так прошла минута – абсолютно бесплодная во всех отношениях. И вдруг, как это было уже в корабле Крутла, завалявшаяся в кармане пуговица буквально обожгла мне пальцы. В прошлый раз она навела на мысль, что мы никуда не улетали. Сейчас меня осенило ещё одно открытие.

Повалившись в кресло, я предался размышлениям, уточняя некоторые факты.

Я поднял пуговицу с пола лифта Павильона Гнусностей. Я твёрдо помнил, что когда Мырк и Клиск вводили меня в лифт, одной пуговицы на моей рубашке не хватало. Но если поднятая пуговица была моей, то как она могла оказаться в лифте Павильона, где я прежде никогда не бывал?

Я попытался ответить на этот вопрос. До Павильона Гнусностей мне довелось проехаться в здешних лифтах… так, так – пожалуй, четыре раза. Сначала я в сопровождении карлика и его соплеменников ехал к матушке Вомб; потом – к старой карге с карандашом Хенде; далее – от Хенды снова к матушке Вомб; четвёртая поездка закончилась на первом этаже роддома. Да, всё верно – я совершил ровно четыре поездки.

Теперь идем далее. Пуговица сама отлететь не могла: как обычно перед выходом на задание, вся одежда и снаряжение находились у меня в идеальном порядке. Значит, пуговицу кто-то оторвал, причём приложив немалую силу. В трёх последних поездках на лифте никаких силовых воздействий ко мне не применяли – бесспорный, непреложный факт. Выходит, пуговицу вырвали чуть ли не с мясом во время самой первой поездки, когда после избиения я валялся на полу без сознания.

Я вынул пуговицу из кармана и поднёс к глазам.