Самый большой подонок

– Я говорю, берите ноги в руки, смазывайте задницу скипидаром, разводите пары и сломя голову что есть мочи как угорелый на всех парусах катитесь колбаской в Депо. Вы впереди, я сзади – паровозиком. И не дай вам Бог сойти с рельсов, проводник вы мой полупроводниковый, или случайно заехать в тупик – ваш уникальный лоб мгновенно соединится с затылком межпространственным тоннелем диаметром в целых девять миллиметров. – Я ещё разок дал понюхать Определителю дуло «спиттлера». – Учтите, я явственно слышу, как патроны в обойме вдребезги ссорятся между собой за право первым дать вам смертельный шелобан!

Главный Бабуин наверняка не привык выслушивать столь оскорбительные и унизительные филиппики в свой адрес, но активно протестовать не посмел. Отныне он сам угодил в страдательный залог, что, как я убедился на собственном опыте, было стократ хуже, чем въехать мордой в дерьмо. В нём происходила некая внутренняя борьба – либо он загонял злобу назад в желчный пузырь, либо лихорадочно выдумывал очередную ложь, которая помогла бы ему проложить путь к спасению.

– Следуйте за мной! – проглотив обиду, сказал Определитель и направился к выходу. Он не успел отвыкнуть от прежних замашек и привычек, поэтому фраза прозвучала как обращение высокомерного хозяина к своему денщику. Не сделав и трёх шагов, он вдруг остановился, будто наткнувшись на невидимую преграду. Мотнув головой, озадаченно хмыкнул, непроизвольно дав выйти наружу обрывку внутреннего монолога: – Подумать только, он рассуждает о патронах! – Затем с прояснившимся взором надменно бросил мне: – Что вы понимаете в патронах, Лохмач?!

Я опешил, ибо в этих презрительных словах не просматривалось ни тени театрального наигрыша.

– А что именно вас смущает в моих патронах, господин пленённый эксперт по вооружениям? – нарочито небрежно спросил я, закрывая за собой двери Электронного Архива. – Патроны как патроны. Разве вы не видели, как они уложили охранников?

Определитель нервно засмеялся и с наивозможнейшей для себя быстротой зашагал по коридору. Я плёлся за этим не подкованным на зимние подковы сивым мерином, наступая ему на пятки.

– В том-то и дело, что я всё прекрасно видел, – не оборачиваясь, продолжал он, чинно вышагивая по рифлёному полу коридора. – Вы… вы мальчишка, Лохмач! – набравшись храбрости, вдруг выпалил Определитель давно вертевшееся у него на языке. – Вы не хотите понять, что являетесь игрушкой в чужих руках… Где вы взяли эти патроны? – в упор спросил он, притормаживая у очередной развилки. – Ну, где?