Самый долгий день нашей жизни (СИ)

— Ты же не дурак, Джим, так почему мыслишь настолько банально? Поверь, не все в мире измеряется сексом и деньгами. Джо — не проститутка. Он случайно попал в неприятности. — Он мягко улыбнулся. — Хм… кажется, это звучит, как дешевый роман, но все так и есть. Он задолжал деньги, взять было неоткуда, вот и пошел на панель с желанием быстро расплатиться. Но его… кхм, карьера оказалась краткой. Я помог ему вернуть долг и вытащил из дерьма. Вот и вся история. Он — отличный парень, честный и наивный… Не ухмыляйся, это так. И у нас с ним ничего… Джим, он не мой любовник! Просто я не хочу, чтобы он снова оказался на панели. Ты легко можешь проверить все, что я тебе рассказал, дорогой. — С удовлетворенным видом Фредди откинулся на спину кресла.

Джим облегченно вздохнул. Признаться, он был рад, что ошибся, хотя впервые в жизни чувствовал себя героем романа Достоевского, которого любил почитывать в редкие часы досуга.

— Ладно, я тебе верю. И… так и быть, помогу с парнем. Черт знает что… Я с тобой с ума сойду, Фред! — Он уже не мог подавить улыбки. — Но вернемся к Миннсу. Что ты наговорил ему?

— Ничего особенного. Так, немного пошутил… — Фредди не желал сейчас повторять ерунду о том, что «его любви хватит на двоих».

— И ты даже не попытался побеседовать с ним начистоту?

— О, сколько раз я пытался! Но он не слышит меня. Он живет в своих грезах и не желает верить ничему, что может разрушить его воздушные замки. Представляешь, он всерьез уверен, что я написал для него несколько песен. Что это от него у меня «захватывает дух». — Фредди зло расхохотался. — Так мне и заявил: «Ты любишь меня, ты посвятил мне песни — без тебя я не смогу жить. Если уйдешь, я покончу с собой». Джим, он насмотрелся мелодрам для домохозяек, пока лежал на диване и отращивал зад!

— Как ты можешь так говорить? Он же твой…

— Кто «мой»? Скажи, кто? Любовник? Бойфренд? Кто же? На самом деле он — это пиявка, уже давным-давно высасывающая из меня деньги. Он любит мой кошелек, мою славу, мои связи. Но не меня самого. Ему никогда не нужен был Фредди Меркьюри — ему всегда нужна была звезда. Это, конечно, веселая роль, но ты же знаешь, что…

— Знаю. И что это меняет?

— То, что я… я смотреть на него не могу! Он — это я. Проститутка, которая получает бабло и шубки за качественный минет. Блядь… Когда-то он был милым парнем, ты ведь помнишь? А во что превратился! Какая-то «Травиата»… Все его эти сцены — прямо с подмостков оперы! Говоря откровенно, хуевая из меня «благородная куртизанка Виолетта», да и из Миннси Альфред не лучше. Джим, что мне делать? — Фредди вдруг утратил свой напор. Опять перед Бичем сидел растерянный подросток — еще одна ипостась Меркьюри. — Я — не герой оперы, а живой человек. Если я просто дам ему денег, он придет снова. Он хорошо подсел на кокаин.

— Я в курсе. В его медкарте сказано, что пациент был в наркотическом опьянении.

— Вот видишь. Если я не выгоню его сейчас, он окончательно привыкнет к роли «дорогой содержанки». — Фредди нервно крутил в руках браслет и, казалось, не знал, куда деться от стыда. То, что заваренную им кашу приходилось расхлебывать Майами, не давало ни уверенности в своих силах, ни повода для гордости. — Может, ты поговоришь с ним? Меня он не слушает. Скажи ему, что между нами все кончено. Что пора начать жизнь заново. Я тут подумал… если ему нужны будут деньги — дай, сколько попросит, но возьми с него письменное обязательство, что он не откроет рта и не побежит из больницы прямиком к журналистам. Это мое условие. Я не хочу публичных разборок. И уж точно не испытываю никакого желания читать откровения этого дурака.

— Ты опять идешь на крайность, зачем? Поговори с ним сам…

Не дав Джиму окончить, Фредди вскочил из кресла и бросился к нему.

— С меня хватит! Я не желаю больше ни дня терпеть рядом этого толстозадого придурка с мерзкими потными ручонками!..

Дальше полился поток брани. Джим успел отпрянуть от разгневанного Фредди, прежде чем хрустальная ваза полетела в стену с такой силой, что толстое стекло разбилось вдребезги.

Он знал, что надо бы успокоить парня, пока этот всплеск беспомощного гнева не перешел в паническую атаку. Если сейчас случится приступ, им обоим придется несладко. Не зря говорят, что адвокаты, как врачи… Даже тут он был вынужден разгребать всяческое дерьмо.

Рюмка водки из бара помогла Фредди кое-как прийти в себя. Немного посидев и успокоившись, тот все же уговорил Джима взять на себя это грязное дельце. Так проблема расставания с бывшим любовником стала его проблемой, но такова судьба. Риск, что вся эта история выплывает наружу, заставлял подойти к делу со всей решительностью.

В последствии Джим много раз думал о том, что Фредди все же принял правильное решение — не только привлечь его, но и взять документальное подтверждение, гарантирующее невмешательство прессы. Позднее этот прием приходилось использовать не единожды, чтобы уладить самые разные дела. Метод доказал свою эффективность.

***

22-е ноября 1991 года