Самый Главный Господин

Через полгода он ушел в монастырь. Будучи абсолютно прилежным в выполнении всех строгостей монастырского устава, не давал спуска ни себе, ни другим – кто бы рядом ни оказался. Сломался он на теме ИНН, которая с чьей-то нелегкой руки перебудоражила умы верующих. Поставив перед священноначалием жесткие условия, он ушел из монастыря. Навсегда. Бережно храня свою, человеческую правду.

Больше в изоляторе болящих на келейную службу никто не поднимал…

Смиренный братец

Какое же это счастье, когда последняя лекция закончилась, а впереди долгожданный обед! Семинаристы гулкой толпой заполняют столовую, есть очень хочется – и даже самый обычный студенческий обед оказывается более чем привлекательным. Тем более – глазам не верю! – на столах лежат крупные, наливные яблоки!

Пропета молитва, кто-то на бегу успевает прошмыгнуть мимо дежурного помощника и занять свободное место – начинается чтение жития. Мы сидим вчетвером за столом. Вот уже и съеден суп, разносят второе. И конечно же, у каждого в голове крутится непростая мысль: то ли яблоко сразу съесть, то ли с собой взять. Семинаристы – народ небогатый, в магазин не набегаешься: раньше для этого надо было выходить в город, а это целая история – и времени жалко, да и погружаться в суету мирскую совсем неохота. А тут – на тарелочке, словно на подбор, ребристые, плотные, с восковой кожицей. Да еще и крупные!

Напротив меня сидит Гоша – тощий, тщедушный юноша, в очках и неснимаемой улыбке. Неординарный товарищ. В учебе слаб донельзя, на грани вылета – но пока не переступил. Зато очень благочестив. Тоже неординарно. На груди – целый иконостас из нательных крестиков и икон. Братия, конечно, подсмеивается над ним, наблюдая, как всякий раз перед сном он благоговейно перецеловывает весь свой «иконостас», каждый образ – с крестным знамением и поклоном. Минут за десять справляется. Но поскольку семинария – это теплица, в которой чего только не посеяно – и не поймешь, пока не прорастет, – особо никого такое поведение не смущает. Мальчик послушный, неагрессивный, само смирение, улыбчивый, служб не пропускает, на все занятия ходит. Ну а слабых и странноватеньких – где только не бывает?

Так и не решив, что делать с яблоком, беру с тарелки и кручу в руках. Мой сосед, не колеблясь, вгрызается в сочную плоть – и закрывает глаза. Гоша свое яблоко уже лихорадочно доедает. Его сосед все никак не справится со вторым блюдом – задумчиво ест, еле пережевывая. Покончив с яблоком, Гоша начинает как-то беспокойно ерзать. Улыбка становится то шире, то уже – но никуда не пропадает. И тут – раз, и Гоша хватает последнее оставшееся на тарелке чужое яблоко и, широко разинув рот, откусывает едва ли не половину. Задумчивый сосед застывает с непрожеванной кашей. «Ты что, Гоша, совсем оборзел? Это же мое яблоко?!» Гоша быстро работает челюстями – молчит. За столом повисает напряженная тишина. Кто-то посмеивается, кто-то с интересом наблюдает за развитием ситуации. Обиженный сосед дожевывает кашу, не зная, как реагировать. Год назад, еще будучи в армии – знал, что делать. Дать в лоб. В прямом смысле. А вот здесь, в семинарии, за это точно не похвалят, а оно надо? Тем временем довольный Гоша уже обгладывает огрызок. И тут Гоша, в растянувшейся до ушей улыбке, наклоняется к своему соседу: «А ты смиряйся, братец, смиряйся!»…

Смириться в итоге пришлось Гоше – когда через полгода его отчислили за хроническую неуспеваемость.

…Последний раз его видели в Париже, на Монмартре. Он бомжевал, собирая подаяние и зычно распевая советские шлягеры…

Как встретить Бога?

Идет человек по улице – шумной, людной, московской. Машины тыкаются туда-сюда, пытаясь вместить невместимое во все еще нетронутые узенькие проулки Замоскворечья. Свежевыпавший снег лишь немного приглушает гарь выхлопных газов, изредка перебиваемую запахом кофе или выпечки из придорожных забегаловок. Череда зданий вдруг прерывается нехарактерной линией алтарной апсиды. Храм. Можно зайти. «А вдруг и на самом деле там Бога встречу?»

Тяжелая дубовая дверь нехотя впускает посетителя. В нос ударяет запах, непривычный для улицы, – ладана и то ли копоти, то ли дыма от затушенных свечей. Пока Бога не видно. На доске объявлений – просьбы о помощи, расписание служб, фотографии детской воскресной школы, объявления о паломнических поездках. Школа катехизации. Тоже – не Бог.

Внутри храма не то чтобы темно – но света немного. Служба закончилась, немногие прихожане разбредаются кто на выход, кто на лавочку – батюшку дождаться, кто в свечную лавку. С высоких икон смотрят святые лики – но Бога среди них тоже не видно.

– Вам помин заказать надо? Или свечки поставить? Вы обращайтесь, если что, не стесняйтесь! – дружелюбно обращается дежурная за свечной лавкой. «Да, интересно, что бы она ответила, если ее спросить – а где тут можно Бога найти? Нет, не надо искушать, пусть своим делом занимается!»