Самый разыскиваемый вампир

— Некоторые женщины возненавидели бы вынашивание ребенка своего насильника и мучителя, — тихо сказала она. — Я понимаю, но… — Дивина сглотнула и уставилась на свои ноги, только тогда осознав, что собиралась уйти без обуви. Она была босиком. Вздохнув, она подняла голову и сказала: — Ты должен понять, что беременность означала конец пытки и изнасилования. Некоторые из нас не могли вынести ребенка нашего похитителя, но некоторые видели в этом благословение, дар. До тех пор, пока мы были беременны или кормили грудью, мы не вызывали интереса Леониуса. Так что этот ребенок был драгоценен, и мы кормились так часто, как они позволяли нам, отчаянно пытаясь потреблять достаточно крови, чтобы сохранить беременность в безопасности.

— Сколько вас там было? — нахмурившись, спросил Маркус. — Я имею в виду, я слышал истории о сотне женщин, которых держали взаперти в клетках, освобождали только для того, чтобы насиловать, пытать или кормить, но я всегда думал, что это преувеличение.

— Это не так, — тихо сказала Дивина. — Я бы предположила, что когда бессмертные напали, у него было около пятидесяти смертных женщин для кормления; двадцать или около того без клыков, которых он обратил и насиловал и пытал; вместе с четырьмя бессмертными женщинами, с каждой из которых он надеялся породниться; и еще двадцать четыре без клыков плюс я, которые были беременны или кормили грудью.

Маркус выдохнул медленно, а затем спросил: — Что ты? Беременна или кормила грудью?

— Я родила в утро нападения, — тихо сказала она. — Вообще-то, оглядываясь назад, я думаю, что это были искусственные роды.

— Индуцированные? — спросил Маркус.

Дивина кивнула. — Прошлой ночью мы получили сообщение, что бессмертные сформировали армию под командованием моего деда, а также дяди Люциана и некоторых других, и что они идут на лагерь Леониуса. Женщины трепетали, наполовину надеясь на спасение, наполовину боясь его.

— А ты? — спросил Маркус. — Ты надеялась или боялась?

— Я просто запуталась, — несчастным голосом сказал Дивина. — Они говорили всякие вещи. Некоторые полагали, что бессмертные спасут женщин, но очистят их от беременности, чтобы не допустить появления на свет еще одного Леониуса. Другие думали, что они просто убьют всех, Леониуса, его мужчин и женщин.

— Почему женщин? — нахмурившись, спросил Маркус. — Они были жертвами всего этого.

— Мы были запятнаны, — просто сказала она. — Многие женщины думали, что нас сочтут поврежденным товаром.

— А ты как думала? — нахмурившись, спросил Маркус.

Дивина покачала головой. — Я не знала, что и думать.

— В любом случае, я не думала, что буду спать в ту ночь, я была так расстроена всем, но я должна была, потому что я помню, что Абаддон должен был встряхнуть меня, чтобы я проснулась. Была середина ночи, и я смутилась, когда он разбудил меня, и еще больше смутилась, когда он дал мне выпить настойку. Когда я спросила, что это, он просто взял меня под контроль и заставил выпить. Вскоре после этого у меня начались схватки.

Дивина на мгновение закрыла глаза и поморщилась. — Дамиан родился быстро. Все произошло гораздо быстрее, чем кто-либо ожидал. Дима, смертный, который был моей акушеркой, сказал, что если бы я была смертной, то не выжила бы. Я был сильно порвана.

— Но ты выжила, и ребенок тоже? — спросил он.

Дивина кивнула. — Да. Он был в порядке. У него не было клыков, но он был сильным здоровым ребенком.

— Подожди, что? — в замешательстве спросил Маркус.

— Он был силен и здоров, — повторила Дивина, а затем сухо добавила: — Хотела бы я, чтобы то же самое можно было сказать и обо мне. Как я уже упоминала, во время родов я был сильно разорвана, и у меня не было времени, чтобы исцелиться после. Леониус приказал Абаддону вывезти меня и моего ребенка из лагеря через секретный туннель до того, как бессмертные проникнут в лагерь, и он сделал это через несколько минут после рождения Дамиана.

— А других матерей и их детей тоже вывезли тайно? — сразу спросил Маркус.

— Нет, — тихо ответил Дивина. — По крайней мере, Абаддон сказал, что я была одна, и они все были там, когда он отправил меня.

— Почему он хотел, чтобы тебя вывезли тайно? — спросил Маркус.

Дивина замялась, ее немного испугал его резкий тон, но через минуту она вздохнула и сказала: — Абаддон сказал, что Леониус думал, что мой дядя оставит остальных в живых, но был уверен, что он зарубит меня на месте и убьет Дамиана, когда узнает, что я так опозорила свою семью.

— Что? — смущенно спросил он. — Как ты обесчестила свою семью?

— Родив ребенка от Леониуса, — мягко заметила она.

Маркус покачал головой. — Дивина, ты сама была ребенком, тебя насиловали и пытали. Люциан вряд ли возложил бы на тебя ответственность за рождение ребенка, и он не убил бы невинного ребенка.

— Он убил всех женщин и детей, которых они нашли в лагере, — грустно заметила она, вспоминая женщин, с которыми жила и страдала.