Самый желанный любовник Лондона

– Я знаю. Страшно представить, что ты могла бы сотворить с бедным мальчиком, – поддразнил ее Чэннинг, но Алина заметила, что он рад тому, что между ней и Амери ничего не было. Амери был его коллегой, другом, но, скорее всего, то, что было связано с ней, он держал в строжайшем секрете и ни с кем не делился этой тайной.

– Но ты-то отлично справился со своей задачей. – Она взглянула на него с притворной робостью и улыбнулась, отставив свой бокал. А затем встала, смело демонстрируя свою наготу. Он тоже встал, пожирая ее горящим взглядом, и Алина ощутила, как в ней снова начинает нарастать желание, будто и не было умопомрачительной вспышки утоленной страсти, пережитой ею всего несколько минут назад.

– Пойдем в постель, Алина, и я покажу тебе, на что способен. – Чэннинг не стал дожидаться ответа, а вместо этого подхватил ее на руки и понес к кровати. Возможно, она и собиралась перехватить у него инициативу, но все мечты о прежней власти на этот раз были напрасны. Все должно было произойти жестко и быстро и принести им обоим облегчение.

Чэннинг усадил ее на себя сверху. Она потянулась к лампе, чтобы погасить свет, но он схватил ее за запястье.

– Оставь свет. – Его голос был хриплым, и просьба прозвучала решительно и твердо. И похоже, он не допускал никаких возражений. Чэннинг улыбнулся: – Хочу увидеть, как ты кончаешь на мне.

Возможно, она находилась сверху, но главным по-прежнему оставался он.

– Я хочу видеть всю тебя.

Вот этого она и боялась. Они уже видели друг друга обнаженными, но никогда при ярком свете. В комнате всегда царил легкий полумрак, скрывавший ее шрам. Ей придется стараться изо всех сил, чтобы отвлечь его, чтобы заставить его потерять голову и не замечать ничего вокруг. Она слегка приподнялась, вбирая его в себя, ее волосы рассыпались по плечам и по груди. Она начала медленно двигаться, а затем наклонилась, чтобы поцеловать его в губы, но Чэннинг удержал ее.

– Если ты ляжешь на меня, я не смогу видеть тебя. Выпрямись, – нежно потребовал он. – Так гораздо лучше. Я могу касаться тебя, ласкать твою грудь, а ты можешь раскачиваться на мне. – И он потянулся к ней, обхватив ее груди снизу и обводя соски кончиками пальцев. Она надеялась, что он ничего не заметит. Но в следующее мгновение поняла, что ошибалась, когда его ладонь коснулась шершавого шрама под ее грудью.

Он вопросительно вскинул бровь.

– Что это? – Чэннинг плавно опрокинул ее на кровать и оказался сверху.

Алина подумала о том, чтобы все-таки потушить свет, но было уже поздно. Если она сейчас выключит свет, то тем самым признается, что здесь есть на что посмотреть.

– Ничего, – пробормотала она, но Чэннинга уже было не остановить.

Он приподнял ее грудь и внимательно изучал отметину на ее коже, складка между его бровей сделалась глубже.

Наконец он взглянул ей в глаза:

– Как это произошло?

Алина пожала плечами. Она испытывала удивительное чувство, когда Чэннинг, опершись на локти, устроился над ней. Но она не собиралась рассказывать ему о прошлом, как и о своих делах с Сеймуром. Он ничего не знал о ее браке.

Чэннинг придвинулся ближе.

– Я скажу, что это мне напоминает, а там уж ты решишь, рассказывать тебе всю правду или нет. – Его голос звучал резко, даже гневно. – Это похоже на след от ожога. На коже видны остатки изображения. Прошло много времени, и оно немного стерлось, но кожа по-прежнему сморщена, и остатки изображения сохранились. Когда-то этот ожог причинял тебе сильную боль. Я могу представить только один способ получить такой специфический ожог в столь сокровенном месте. – Он умолк, пристально глядя на нее. – Ты не смогла бы сама так обжечься.

Жесткий взгляд его голубых глаз был полон нескрываемого гнева.

– Если это не дело рук твоего мужа, тебе лучше сразу мне сказать. Ты поступишь отвратительно, позволив мне плохо думать о покойном.

Она смело взглянула на него горящими глазами.

– Он не хотел, чтобы я забывала о том, что принадлежу ему.

– Тогда ему повезло, что он уже мертв, а иначе мне пришлось бы его убить.

Алина наконец дотянулась до лампы и погасила свет. Теперь она сама не хотела видеть лицо Чэннинга. Когда он так смотрел на нее, Алина начинала верить, что между ними возможны серьезные чувства, словно они снова оказались в Фонтенбло, в то время, когда все было по-другому.

– Чэннинг, мне не нужен защитник. Кроме того, все уже в прошлом. И ты ничего не можешь изменить.

Повернувшись на бок, Чэннинг крепко прижал ее к себе и зашептал ей на ухо в темноте:

– Ты ошибаешься, каждой женщине нужен защитник. Даже тебе, Алина.

Она так и заснула, уютно свернувшись калачиком в его теплых объятиях, представляя, что в эту ночь он принадлежит только ей одной.

Алина проснулась рано. Что-то было не так. Солнце уже взошло, а Чэннинг до сих пор лежал в ее постели, слегка похрапывая. Она улыбнулась. Лучший любовник в Лондоне лежит рядом с ней и похрапывает. Совершенство. Хотя не такой уж он оказался совершенный. Защитник. Вот, что здесь не так. Теперь она все вспомнила. Он собирался стать ее защитником. Алина застонала. Именно с этой прекрасной мыслью она и заснула.