Сан-Антонио в Шотландии

Я шатаюсь, отступаю, падаю, а когда пытаюсь подняться, эта гнида с гербом отвешивает мне удар ботинком в челюсть.

— Фил, прошу вас, это же нечестно, — наставительно говорит голос.

Сквозь туман я успеваю заметить элегантного молодого человека с благородной внешностью, сидящего в кресле, закинув ногу на ногу.

Сэр Конси не обращает на замечание никакого внимания.

Он снова бьет меня ногой. У меня такое чувство, что я провожу уик-энд во взбесившейся бетономешалке. Удары сыплются на меня со всех сторон. Бац! Бум! Шмяк! Я пытаюсь отбиваться, но град ударов достает незащищенные места.

Высокий элегантный молодой человек встает.

Сэр Конси, утомившись, останавливается. Я вдыхаю три литра кислорода и решаю сыграть свою партитуру. Каждому свой черед, верно?

Я начинаю резким ударом головой. Он ловит мой кумпол брюхом и валится на пол.

Будучи более честным, чем он, я не бью его, пока он лежит. Я даже простираю любезность до того, что помогаю ему встать, схватив за галстук-бабочку.

Чтобы взяться крепче, я поворачиваю запястье, и сын баронета задыхается.

— Сволочь! — кричу я. — Подлюка!

Он пытается отбиваться, но я уже не чувствую его ударов Мощным толчком я швыряю его к стене. Войдя в соприкосновение со стеной, сэр Конси издает «хааа».

Я подхожу. Он выдохся, но пытается пойти мне навстречу Однако я встречаю его четырнадцатью ударами, нанесенными со всей силой и точностью.

Молодой человек из хорошей семьи в нокауте падает на ковер.

Я тихонько массирую костяшки пальцев и выполняю несколько гимнастических упражнений.

— Великолепно, — оценивает зритель.

Он кланяется и называет мне свое заглавие:

— Сэр Констенс Хаггравент, лучший друг Филипа.

— Сан-Антонио.

Мы пожимаем друг другу руку.

— О! Так это вы, — шепчет Хаггравент, хмуря брови. Его восклицание кажется мне странным. Значит, сэр Конси рассказал обо мне своим друзьям.

Мой собеседник — высокий блондин со светлыми глазами и необыкновенно изысканной внешностью. Даже если бы он расхаживал со своей родословной на шее, то и тогда это не было бы более красноречиво.

— Почему вы сказали «так это вы»?

— Фил разыскивает вас с обеда…

— Мне это сказали.

— Он хотел вас убить.

— Он мне на это достаточно откровенно намекнул.

— Думаю, он ненавидит вас всей душой.

— Он дал мне это понять.

— Кажется, вы отбили у него невесту?

— Я ее не отбивал, а просто подобрал. Она упала в мою постель.

Сэр Констенс Хаггравент улыбается.

— Очень остроумно, — замечает он.

— Откуда вы это знаете, сэр Хаггравент?

— Мне рассказал Фил.

— А он откуда взял? Из пальца высосал?

— Нет, от бывшего дворецкого своих родителей, Джеймса Мейбюрна.

Я вздрагиваю, мое сердце делает тук-тук.

— Рассказывайте, это страшно интересно.

— Когда леди Дафна вернулась из Франции, у нее не хватало прислуги, чтобы заниматься замком. Фил, познакомившийся тогда с Синтией, предложил им Мейбюрна.

Я громко хохочу.

— И поручил своему слуге следить за мной?

— Джеймс ему очень предан. Фил ревновал, а ревность заставляет совершать безумства даже британцев, месье Сан-Антонио. По приказу своего бывшего хозяина Мейбюрн установил в вашей комнате микрофон, но это ничего не дало, потому что вы, кажется, нашли его. Тогда он осмелился проверить сам, что мисс Синтия делала в вашей комнате…

— А! Вторым призраком, значит, был он! — восклицаю я.

— Простите?

— Нет, ничего, я просто думаю вслух.

Но про себя говорю, что допустил ошибку, заподозрив мажордома и сэра Конси. Я просто имел дело с супер-ревнивцем и его помощником.

— Джеймс сообщил ему жестокую правду сегодня утром, — продолжает Хаггравент — Тогда Фил сошел с ума… Кстати, о Филе, — перебивает он сам себя, наклоняясь над моей жертвой, — вы его убили?

Жених по-прежнему лежит без чувств Этот бедняга запомнит меня надолго. Его портрет разлетелся вдребезги: раны на бровях открылись, нос разбит, губы расквашены, скулы ободраны, как пережаренные каштаны.

Мы льем ему в рот «Мак-Геррел», и он наконец приходит в себя.

— Послушайте, старина, — говорю я, — мне вас очень жаль, но вы сделали ошибку, влюбившись в Синтию. Эта девица недостойна вас.

Сэр Конси хочет броситься на меня, но мы его укрощаем.

— Позвольте мне все-таки закончить. Я комиссар Сан-Антонио из французской Секретной службы. Вы должны понимать, джентльмены, что если я приехал в Шотландию вести расследование, то дело должно быть очень серьезным и важным.

Теперь сэр Конси успокоился и больше не думает о том, как бы выпустить мне кишки. Он чувствует, что это не фуфло, и, сильно побледнев под своими синяками, ждет продолжения.

— Мисс Синтия Мак-Геррел замешана в двух убийствах и торговле наркотиками, — сообщаю я. — Эта девушка совершенно испорчена, виной чему, возможно, является ее тяжелое детство… Но это пусть решают психиатры. — Я пожимаю плечами.

— Объяснитесь, — требует сэр Конси.

— Позже. Сейчас слишком критический момент. Сэр Конси, что стало с человеком, которого я выдал за моего слугу?

Он качает головой.

— Мне это неизвестно. Но скажите, Синтия…