Санара. Книга 1

Но последние трое суток держал свою дистанционную руку на ее пульсе. Дышал через раз, слушал, чувствовал, не отпускал истончившийся волос другой жизни своими силами. Просыпался по ночам, доливал энергию в «запасник», смотрел, чтобы тот никогда не пустел. Потерял аппетит, потому что в первые сутки Нова дважды уходила в такой далекий астрал, что не верилось, что она вернется.

Но Нова возвращалась. Забирала из «кокона» потихоньку, почти неохотно. Санара пил только воду; постоянно сушило горло.

Он работал вполглаза и слушал вполуха. Даже Короля, приказывающего по телефону «внимательно разобраться с Духовским», просил повторить слова трижды. Трижды!

Аид боялся, что она умрет. А если так, то станет третьей… Сначала Мика, затем три года назад девчонка, сбитая по его вине машиной, теперь эта. Случись подобное, и его внутреннее солнце, и так большую часть времени скрытое за плотной пеленой облаков, навсегда закатится за горизонт. Наверное, не страшно и это, наверное, он справится, просто начнет существовать еще тяжелее, еще мрачнее. Потеряется еще одна плитка смысла существования — живут и без нее.

Но прошло сорок восемь часов и что-то изменилось. Чужое тело принялось вдруг впитывать поддерживающий эликсир Санары, как пересохшая земля дождевую влагу, резко наладился процесс восстановления.

В тот день Аид выдохнул.

Вернулся вечером в замок, привычно взглянул на тумбу, в ящике которой раньше лежал фотоальбом, в который раз вспомнил, что фотографии Мики больше нет, и ничего не почувствовал. Только, быть может, что два берега, через которые он столько раз пытался перебросить переправу, разошлись еще дальше, превратились в бездонную непреодолимую пропасть.

Значит, так тому и быть — крест до конца.

Спать ложился, зная, что будет просыпаться раз или два в час.

К черту старое фото, лишь бы эта жила.

С утра он разбирал дела в Бедикене. Сидел за длинным столом, ставил на многочисленных документах свою подпись и штамп.

И вдруг ощутил, что его шлейфа коснулись теплые пальцы. Отсоединили, отвели в сторону, прошептали что-то похожее на «спасибо, больше не надо».

Она справилась.

Очнулась, вернулась и поднялась. Зашагала по жизни дальше.

Еще не было и полудня, а он сидел в промятом кресле выжатый, как лимон, но удивительно спокойный, впервые за семьдесят два часа расслабившийся. Сделал что мог, и это помогло. Чувствовал, что плюнет сейчас на рутину, покинет опостылевшую тюрьму, доберется до города, завернет в первый попавшийся ресторанчик, закажет, наконец, нормальный обед.

Шебаршилось на задворках неугомонное чувство — им бы нормально поговорить. Выяснить про общее прошлое, которое, как он теперь точно знал, существовало. Спросить бы про ту фразу, что «чтобы выстроить мост, фото не нужно». Так много бы выяснить…

Но он себе запретил.

Если только не жесткое нарушение закона, к Нове он теперь не приблизится. Потому что, когда так легко теряется над собой контроль, когда очень хочется делать то, чего делать нельзя, последствия вновь окажутся непредсказуемыми.

А ему просто хотелось бы выпить вместе кофе. Поговорить о погоде, снова ощутить, что кто-то способен воспринимать его компанию нормально — не отворачиваясь, не отводя глаз.

Жизнь — непростая штука.

Санара долго смотрел на зажатую в своих пальцах печать, после, будто впервые окинул удивленным взглядом слишком мрачный пыльный кабинет, решил — какого черта? Отодвинул бумаги, уже собирался подняться, когда в дверь постучал младший помощник. Занес новые дела, не поднимая глаз на Верховного, положил на край стола, поклонился. Смотреть на Аида он опасался тоже.

— Привет, Бим. — Слишком хорошее настроение, чтобы молчать, ведь разошлись — такой редкий момент — на небосводе Санары тучи. — Отличная прическа.

Бим Дорус, парнишка лет двадцати от роду, тут же пригладил свои длинные редкие волосы. Засуетился в панике, не понимая, что с его прической не так — нужно было подстричься? Убрать волосы в хвост? Укладывать аккуратнее?

Ушел он, проронив несмелое спасибо.

Санара решил впредь быть с комплиментами осторожнее — видит Бог, этот мир, похоже, в полном своем составе воспринимал его «не так».

Нова.

Все люди живут привычными маршрутами. У кого-то направлений чуть больше, у кого-то чуть меньше: домой, на работу, в парк, магазин, к друзьям, в любимый сквер, на спортплощадку и так далее. Редко кто ежедневно исследует новые тропы, забредает в незнакомые тупички, сходит с заранее заложенного направления.

А зря. Новые маршруты означают, что в голове легко и пусто, что нет нужды ни бежать, ни спешить, ни беспокоиться, ни о чем-то важном или неважном помнить.