Санаторий «Седьмое небо»

С истерично-горестным воплем «Папа!» Игорь бросился к доктору и повис на нем сверху; Шкуродер не понял, что тот собирался с ним сделать – то ли поднять, то ли обнять. Однако раздумывать над странным маневром он не стал, а точным движением воткнул ему скальпель в шею – точно в то место, где находилась сонная артерия. Он и кроликов всегда так убивал – чтобы сразу вся кровь вытекла и не мешала свежевать тушку.

Когда тела перестали вздрагивать, Шкуродер отступил на шаг и, взглянув на бездыханных собеседников, хмыкнул с улыбкой, удовлетворенный результатом.

Два тела, поваленные друг на друга, лежали посреди стола, накрыв собой тарелки с невзрачной форелью, и кровавая лавина плавно растекалась вокруг них, впитываясь в белое полотно, будто съедая белизну, отчего казалось, что скатерть тает, как первый снег. Но любоваться было некогда, нужно было как можно быстрее довести начатое дело до конца, и Шкуродер, вытерев лезвие скальпеля о край скатерти, направился к выходу из столовой, и как раз вовремя: Жанна была уже в дверях, стояла, скованная шоком от увиденного, с раскрытым ртом, обхватив руками собственную шею. Тяжелые щеки ее мелко тряслись, глаза выпучились, как у рыбы, взгляд остекленел. Из-за ее массивного плеча выглядывала Элина, которая, судя по ее озадаченному виду, еще не поняла, почему жена доктора застряла на пороге.

Шкуродер вцепился в рыжие кудри Жанны, дернул ее голову на себя и всадил скальпель в шею чуть ниже затылка. Грузное тело женщины осело вниз. Он перешагнул через него, хватая за плечо заходящуюся визгом Элину и уже взмахнул рукой, но вовремя опомнился и подавил кровожадный порыв, сообразив, что девушка ему еще понадобится: должен же кто-то объяснить ему, как воспользоваться установкой Лобачева.

Наручники, которые Игорь собирался надеть на Шкуродера, надеясь превратить его в подопытного кролика, пригодились для усмирения Элины, бьющей руками, как обезглавленная курица – крыльями. Ее ноги он связал лоскутом, отрезанным от портьеры, из которой соорудил и кляп, но прежде чем заткнуть ей рот, предварительно выпытал, где находится установка для процедур. Перепуганная до смерти девушка сильно заикалась, и Шкуродеру с большим трудом удалось разобрать ее слова: «Процедурная номер один». Намотав на кулак ее длинные волосы, он поволок ее за собой через холл по темному коридору, вдоль дверей, всматриваясь в таблички с надписями на них. Нужная дверь оказалась второй от конца коридора. Вытащив кляп изо рта пленницы, Шкуродер заставил ее сообщить, где ключ. За ключом пришлось вернуться в столовую, оставив связанную Элину на полу в коридоре, – тот лежал в кармане пиджака доктора Лобачева.

Дверь в процедурную, металлическая и массивная – не меньше полуметра в толщину, открывалась тяжело. Шкуродер скользнул в темное нутро и пошарил руками по стенам в поисках выключателя. Тот вскоре щелкнул под пальцами, и с тихим дребезжанием, часто мигая, загорелись люминесцентные лампы на потолке. Несколько секунд помещение то заливалось голубоватым холодным светом, то погружалось во мрак, и толком ничего невозможно было разглядеть. Когда освещение стало устойчивым, Шкуродер осмотрелся. Белый глянцевый кафель покрывал поверхность стен повсюду от пола до потолка, как в операционной, у входа – рыжие дерматиновые кушетки, дальше – несколько белых металлических шкафов, за их стеклянными дверцами – плотные ряды потрепанных картонных папок, пустой стол перед окном. Слева – еще дверь, похожая на входную, из такого же толстого металла, чуть приоткрытая. Шкуродер толкнул ее, и дверь плавно ушла внутрь, открывая взору объемную конструкцию, похожую на огромную стиральную машину: за круглым стеклянным люком была видна поблескивающая поверхность металлической емкости, разделенной перегородкой надвое. Рядом с люком – нечто вроде пульта управления, усеянного, как конфетти, множеством разноцветных кнопок. Шкуродер поморщился: в этом хаосе самому ему точно не разобраться. Он оглянулся на тихо мычащую Элину, которую оставил у входа. Если она будет так же заикаться, то расшифровывать назначение этих кнопок ему придется до утра. Он подошел к ней, прижал скальпель к горлу и, выдернув кляп, прошипел:

– Будешь орать – проткну шею!

Элина беззвучно тряхнула головой. Спутанные волосы упали ей на лицо.

– А теперь рассказывай, как работает эта адская машина! – С этими словами Шкуродер поволок ее в соседнее помещение, где находилась установка Лобачева.

– Не убивайте… – со слезами в голосе прошептала Элина. – Я никому не скажу. Уеду, исчезну. Пожалуйста!

– Рассказывай! – Шкуродер влепил ей пощечину. Девушка зажмурилась, выдавив из-под ресниц слезы, и упрямо повторила:

– Пожалуйста… Пообещайте, что отпустите.

– Как включить эту хрень?! – Он в нетерпении дернул ее за волосы. Тратить время на уговоры совсем не хотелось, и давать пустые обещания было не в его характере.

– Я не помню комбинацию, доктор всегда сам набирал. – Элина заикалась, и понять ее удалось не сразу, но, уловив смысл, Шкуродер рассвирепел и рявкнул: