Сандалики

– Нет. Меня всегда обслуживала она, пусть она извинится, тогда я забуду это вопиющее хамство и не поделюсь мнением о возмутительном сервисе в вашем салоне с друзьями.

Лёля отступила назад.

– Мне не за что извиняться. Уже год вы пытаетесь влезть в крокодила с пяток и до макушки, так сделайте это. Я не буду вам препятствовать.

Егорычев перевёл взгляд с Лёли на Василия Николаевича, безошибочно уловил момент, когда потерял ощутимый источник дохода в лице постоянного клиента.  Резко развернулся к Лёле.

– Ты уволена.

Она с трудом выдержала давящий осуждающий взгляд начальника.

– Можно уже уходить?

– Естественно. Получишь зарплату за неполный месяц с вычетом премиальных.

Лёля накинула пальто, взяла сумку и вышла из салона под аккомпанемент двух потрясённых вздохов и трёх осуждающих взглядов. Уже за стеклянной дверью она оглянулась и улыбнулась Ире, Алексу погрозила пальцем.

Осознание, что она только что осталась без работы догнало с опозданием. Но уныния Лёля не почувствовала, ей овладела странная эйфория, будто она освободилась из тюрьмы, которую заключением-то не считала. Просто привыкла к установленным границам, воспринимала их как должное. Как городской житель, привыкший дышать смогом не ощущает, что травит себя, пока не глотнёт чистый лесной воздух, так и Лёля не понимала насколько ненавистна ей эта работа, пока не освободилась от неё.

Домой Лёля шла почти приплясывая, улыбаясь прохожим искренне. Отрепетированная вежливая маска не понадобилась, губы сами растягивались в улыбке. Наконец-то у неё появилось время для безделья, возможность подумать, чем она хочется заняться, а не хвататься за первую же предложенную должность. Главное, чтобы мама не прознала. Слово безработная для неё синонимично слову пропащая.

Лёля скользила взглядом по витринам магазинов бездумно, мыслями она вернулась к последнему разговору с Патриком. Она досадовала на саму себя, что заснула, не дослушав песню. Похоже он не обиделся, прислал утром сообщение с изображением храпящей на дереве коалы и пожеланием доброго утра. Он не назвал своё имя, но Лёля чувствовала, что это скоро произойдёт. Не так уж далеко Сочи от Краснодара, встреча неизбежна и приближалась с каждым часом. Эта мысль волновала, окрыляла и немного пугала.

После бачаты прошло уже два дня, но впечатления от танца с Аликом не померкли, стоило Лёле услышать романтичную мелодию, как воспоминания подкрадывались со всех сторон и начинались слуховые, тактильные и обонятельные галлюцинации. Глаза выхватывали в толпе черноволосую голову, или светлую джинсовую куртку, периодически принюхивалась, явственно ощущая запах его одеколона и кожи. Хуже всего обстояло с тактильными галлюцинациями. Её виделись прикосновения даже в дуновении ветра, она вздрагивала и покрывалась мурашками, отчетливо ощущая горячую ладонь на спине.

Из грёз выдёргивали регулярные звонки Германа. Он никак не мог угомониться, атаковал её, требовал дать возможность объяснить ситуацию с Машей.

У магазина со знакомой мебельной инсталляцией, Лёля остановилась. Раздумывала не долго. Зашла в помещение и купила стеллаж. Пора уже её книгам обрести постоянное место жительство. Оплатив приобретение, Лёля назвала адрес. Продавец пообещал, что после обеда потрясающий удобный, стильный и надёжный элемент мебели будет у неё дома.

Лёля бродила по городу, рассматривала прохожих, в тайне надеясь, что случайно встретит Алика и ещё больше опасаясь, что это на самом деле произойдёт.

Домой Лёля пришла одновременно с прибытием машины доставки. Грузчики вынесли из недр машины две плоские коробки, пытливо уставились на неё:

– На этаж поднимать или сами управитесь?

Лёля недоверчиво оглядела коробки, призванные после сборки стать тем самым потрясающим стильным и надёжным стеллажом.

– Поднимайте на второй этаж. А собирать я его сама буду?

– Вы оплачивали сборку?

Лёля покачала головой, она об этом вообще не подумала.

– Нет. Несите. Что-нибудь придумаю.

Грузчики оставили тяжёлые коробки в коридоре и ретировались.

Лёля села на будущий, пока ещё плоский стеллаж, задумалась. На столике у входа лежала стопка местных газет. Несколько раз в неделю они появлялись в ящике, словно не откуда. Пестрили рекламой, объявлениями и туземными новостями. Лёля их не читала, складывала в пакет и раз в год отдавала соседской школьнице для макулатурного побора. Взяв верхнюю наиболее свежую, развернула на странице объявлений и пробежалась глазами по предлагаемым услугам. Лидерами по занимаемой площади стали хироманты и потомственные колдуньи, на втором месте оказались установщики кондиционеров, проклюнувшиеся весной раньше первоцветов. Среди ярких объявлений затесалось нужное Лёле лаконичное, состоящее из одной строчки: «Муж на час» и номер телефона.