Санитар мегаполиса

– Девятнадцать.

– Какой нормальный, без комплексов человек будет в такие годы сутками сидеть в Интернете?

– Я же сижу!

– А я про нормальных сейчас говорю! Ты санитар мегаполиса! Тебе сам Бог велел не вылезать из сети. Поэтому нормальная тебя в свои сети не затянет.

– Чего это я ненормальный?

– Дина, объясни ему, я устала!

– Объясняю: Дмитрий, сейчас, как и обычно, в моей квартире нас четверо. Это рациональная я, иррациональная Ника, молчаливая Лиса и непонятливый ты. Ты заклеиваешь стену, дискутируешь с нами, при этом у нас совсем не тихо включены телевизор, радио и твой ноутбук, который ты вечно таскаешь с собой. Причем, заходя в квартиру, ты говоришь одну и ту же фразу: «Давайте включим ноут, чтобы скучно не было». Напрашивается вопрос: куда уж веселее? Передоз полный! Говорит все, что только может говорить. Мы привыкли, конечно. Но нормальному, непривыкшему человеку это крайне сложно понять и принять. Вопрос: Дмитрий, вы по-прежнему считаете себя нормальным?

– Я люблю включать все эти вещи не потому, что мне скучно, а потому, что я так привык. Я постоянно работаю с компом, он обычное шумовое сопровождение любой моей беседы, всех моих дел. Наверное, это отклонение, перебор. Но я напишу Ире, чтобы мы встретились. И… Она не мужик! Надеюсь…

– Ну тебя! Клей, пожалуйста, дальше. А я пойду сделаю какао и посмотрю, как там пирожки себя ведут в печке.

– Ага, Дин. Если пирожки себя в печке плохо ведут, прочитай им сейчас такую же лекцию, как и мне сейчас. Шелковыми будут!

– Дима, зачем тебе пирожки из шелка. Это же глупость. Их же таких есть нельзя. Пирожки должны быть из теста! – поправила Диму Лиса.

– Лис, это я не в прямом смысле сказал. Не воспринимай буквально. Я пошутил. А вот радио с ноутбуком я сейчас выключу. Назло Динэль и Нике. Вот такую победу над собой устрою. Пусть им стыдно будет. Тем более, что я уже доклеиваю стену. Вдвойне им стыдно будет! Идите смотреть!

Мы уставились на стену.

– Дина, а зачем ты на этот раз выбрала клеенку для дачных столиков в качестве кафелезаменителя? Да еще клеенку, разрисованную крупными шоколадными конфетами. Шоколадными – чтобы было под цвет содержимого туалета? Так сказать, форма подчеркивает содержание?

– Да, Ник, не лучший вариант! Но давайте посмотрим с другой стороны на все это. Клеенка, такая яркая и жуткая на стене, может служить лекарственным средством от запора и цистита. Запора – потому, что увидишь стену – пронесет, а противоциститное – потому, что увидишь – и в следующий раз еще подумаешь – заходить или нет. Так что в любом случае спасибо, Дима. И пойдемте пить какао с пирожками, заодно рассмотрим фотографии моих одногруппников,– ответила Динэль.

Все дружненько уселись на диван и начали рассматривать фото. Как оказалось, в Дининой группе было много наших общих знакомых.

– Ха! Вы помните этого идиота? Мишей зовут. Он еще когда-то с нами в театр ходил.

– Дина, его невозможно забыть! Такой позор! Он в театр приперся со скрученной газетенкой о футболе. И все представление то расправлял, то мял ее. Читал, сидя в театре! Видимо, театр с уборной перепутал. Что-то бурчал себе под нос. Голос у него еще такой гугнивый. Как у «Ведмедика Бо» из рекламы, который постоянно говорил: «Мені погано». Только наш Ведмедик Бо постоянно произносит одно слово: «Капэць». Он круче, чем рекламный Бо! И в театре было не «йому погано», а нам от него,– сказала я.

– Однозначно круче, потому что у него есть девушка, а у меня нет! И «капэць» теперь это мое слово! – подытожил Дима.

– Ты что, его девушку не видел? Чему тут завидовать! Похожа на Дольфа Лундгрена, голливудского актера. Только она – напудренный, очкастый Дольф. И из голливудского у нее только лицо. В смысле – такое же квадратное, как табличка со звездочкой на аллее Славы.

– Ника, ну, хоть какая-то… Она ведь есть, существует. Не то, что у меня…

– Дима, у тебя таких «каких-то» было столько, сколько сломанных «тамагочи» у Динэль в детстве. Они у нее все сдыхали. Сначала засирались, голодали, а потом сдыхали. Точно так же и твои барышни. Правда, у тебя происходило немного иначе. Сначала они тебя подсирали своими выходками, потом ты не голодал, к сожалению глубочайшему твоих родителей, а выжирал все, что только можно было сожрать дома. От депрессухи твоей. И уж затем они «сдыхивались» от тебя. Или ты от них.

– Спасибо, сестренчик, за красочные, но такие отвратненькие метафоры.

– Тебе спасибо, Бонд. Это ведь ты меня вдохновляешь!

– Ника, Дима, не ерничайте! Продолжаем обсуждение нашей университетской живности.

– Да, продолжим. Дина, а что это за существо в эксгибиционистском пальто? Такое длинное светлое, прямо в пол. Он кто? – спросила я.

– Наш преподаватель по экономике Игнат Леонидович. Его любимая фраза (якобы по-украински): «Положи тэтрадку!»

– Ну, такому можно. Ведь имя ему ИГНАТ! А он эксгибиционист?

– Нет, Ник. Просто дурак.