Санькины бусинки (сборник)

Описывать весь кошмар, который начался вслед за этим вызовом, значит написать еще одну книгу. Веронике повезло, что свидетелями были только два посторонних курда. И хотя они твердили, что это была та самая блондинка из диспетчерской, а с ней тот самый египтянин, все знали, что курды терпеть не могут египтян, считают их конкурентами, отбирающими рабочие места у местных. Веронику все знали, также знали о том, что Адель влюблен в нее, а она в симпатии к нему не замечена. Все это в сумме со свидетельскими показаниями друзей о присутствии Вероники в кино и в доме у бухгалтера спасли пребывание ее и мужа на контракте, но только не репутацию Вероники. Аделя, твердо стоявшего на том, что он спал в вагончике и никуда не выходил, все же отправили на другой элеватор в трехстах километрах от их поселка.

Семью Сергея и Вероники решено было перевести в другой советский поселок – Захо, также в трехстах километрах, но в противоположной стороне, далеко в горах. С работы Веронику сразу уволили, и ей предстояло две недели пожить одной на старом месте в ожидании жилья в Захо. Сергей уехал на следующий же день, и Вероника осталась одна, без работы и с дурной славой. Ей сложно было передвигаться по поселку: все пальцами показывали на нее, бурно обсуждая событие, связанное с ней, и только несколько семей остались верными друзьями и как могли поддерживали Веронику.

«Ничего, – думала Вероника, – все, что нас не убивает, делает нас сильнее». Ее всегда выручало это известное суждение. В силу своего оптимистичного характера, она и в этом положении находила приятные моменты. Например, теперь не надо было вставать в четыре утра на работу.

Однажды рано утром она проснулась от стука в окно. Выглянув, она увидела Нахмана, водителя-курда, которому часто помогала с выполнением плана и всегда чувствовала его расположение к себе. Она вышла на крыльцо и увидела большой пакет с овощами у своих ног. Не понимая, что происходит, и испугавшись уже одного появления местного жителя у своих дверей на виду у всего поселка, Вероника не ожидала ничего хорошего.

– Ты сейчас одна, я буду по утрам привозить тебе овощи с рынка, мне не трудно, не отказывайся, пожалуйста. Мы все скучаем по тебе, пишем письмо твоему начальнику от имени профсоюза, чтобы тебя вернули в диспетчерскую!

«Только этого мне не хватало! Тогда уж точно домой сразу отправят!» – с ужасом подумала Вероника и попросила не писать про нее никаких писем.

– Нахман, спасибо тебе за овощи, сколько я тебе должна?

Мужчина вытащил пачку денег из кармана:

– У меня деньги есть! Не обижай, ты много сделала для меня и для других.

Впервые за много дней теплая волна накрыла сердце Вероники от благодарного поступка рабочих. С того дня каждое утро она слышала стук в окно, но когда выходила, видела только пакет с овощами.

А потом началась война.

Ни радио, ни московского телевидения в поселке не было, и жители его ничего не знали ни о событиях в Афганистане, ни о внезапно начавшейся войне между Ираком и Ираном. Всех собрали на площади посреди поселка и объявили, что с этого дня необходимо затемнять выданными со склада одеялами все окна, кино на открытой площадке отменяется, а в каждый домик возможно подселение семей, эвакуированных из аналогичных поселков на границе с Ираном. Скорее всего, ждать хорошего не придется: возможны бомбежки и скорое решение об эвакуации женщин и детей.

Это была настоящая катастрофа: Вероника с мужем провели здесь всего полгода и ничего еще не успели заработать, а с ее нынешней репутацией о возобновлении контракта не могло быть и речи. К тому же теперь и так призрачная надежда снова увидеть Аделя рухнула навсегда. Заранее обреченный роман становился совсем трагичным, и горький привкус надолго поселился в воспоминаниях Вероники о пребывании в Ираке, а родной для Аделя Египет с той поры вызывал у Вероники особенный интерес.

В очередной раз Вероника убеждалась, что как только ты сделаешь ошибку, только примешь неверное решение, сразу же поспешит расплата, как будто кто-то наверху с бухгалтерской точностью наблюдает и подсчитывает все твои грехи.

* * *

Спустя две недели всех жителей поселка внезапно собрали в восемь вечера, чтобы объявить, что на завтра на шесть утра назначена эвакуация из поселка в неизвестном направлении женщин с детьми и некоторых одиноких женщин. Конечно, Вероника, как неблагонадежная, оказалась в этом списке. Сергей все еще находился в Захо, ей предстояло одной собрать вещи, которых разрешили взять только двадцать килограмм. Даже попрощаться супруги не могли. Вероника оставила мужу записку, где дала деловые указания и попрощалась довольно сдержанно.