Sans qu'un remord ne me vienne (СИ)

- И откуда вы все это знаете, - вздохнула плясунья. – Я и Жеана-то с Пьером когда слушала, ощущала себя полной дурой. Раньше меня как-то не особенно это заботило, я ведь простая цыганка, грамоте не училась – чего с меня взять. А теперь… не то чтобы прямо всерьез взволновало, просто обидно стало. Что они все это знают, и еще, наверное, массу других интересных вещей, а я нет. Даже перевода песен не знаю, которые пою. А вдруг я вовсе и не о том пою, о чем думаю? Может, это вообще какие-нибудь неприличные или запрещенные песни, и в Испании меня за них в тюрьму отправят? Глупо получится: за незнание – в застенки.

- Если захочешь, я мог бы научить тебя, - архидьякон погладил мягкое бедро и скользнул под ножку, заставив девушку сладко вздрогнуть. – И латыни, и греческому, и чему пожелаешь. Не обрывкам знаний, а как положено. Думаю, мало таких областей, где я бы совсем не разбирался.

- Боюсь представить, какой монетой мне пришлось бы расплачиваться за эти уроки, - томно ответила девушка, чувствуя, как сладкий жар собирается между ног.

- Я не беру платы со своих учеников, - в тон ей выдохнул Фролло, почти касаясь ушка. – Но, если бы ты пожелала принять мою любовь, одарил бы не только знаниями, но и самыми нежными ласками…

- Хорошая попытка, преподобный, но нет. Попробуйте еще раз.

- Не надо, - рука священника взметнулась вверх и, обхватив открытую шейку, нежно и медленно огладила ее, - со мной играть.

Играть. О, да, это была прекрасная, восхитительная, манящая игра, заставляющая вздрагивать и трепетать. Она пробуждала чувства, волновала, пугала – и потому была безумно привлекательна. Эсмеральда отчетливо понимала, что пальцы этого человека, балансировавшегося на грани отчаянного безумия и острой, болезненной любви, в любую секунду могут сомкнуться на ее шее при всяком неосторожном шаге, но именно это и делало игру столь захватывающей. Ей было почти стыдно осознавать, насколько заводят и манят его вспышки: точно начинающий серфер, она вскарабкивалась на волну чужого гнева, не зная в точности, сможет ли скатиться по ней или, побежденная стихией, низвергнется в пучину.

- Говори, чего ты хочешь, маленькая ведьма, - продолжал мужчина. – Золото? Камни? Луну с неба? Говори, и я достану это.

- Ну что ж, раз вы сами предлагаете… - плясунья замерла на секунду. – Хочу снова танцевать на Соборной площади, хочу не бояться высунуть нос из Двора Чудес, хочу свободно гулять по улицам Парижа с моей козочкой. Я хочу помилование.

Комментарий к XX//////

¹ Ἐν οἴνῳ ἀλήθεια (Ен ойно алетеиа). – В вине [скрыта] правда.

² In vino veritas, in aqua sanitas. – Истина – в вине, здоровье – в воде.

========== XX/////// ==========

- Но это невозможно! – воскликнул архидьякон, лихорадочно соображая, что получится сделать в ее ситуации и не находя иного варианта, кроме как обратиться прямо к Людовику; но тот никогда, никогда не согласится подписать прошение о помиловании! Он только напрасно напомнит о маленькой цыганке и возбудит, быть может, новые подозрения против себя.

- Что ж, в таком случае вам, как и мне, не на что надеяться. Если вы не в силах исправить свою собственную ошибку… - девушка смежила веки и подложила ладошки под щеку, будто намереваясь уснуть, хотя внутри все клокотало.

Клод надолго замолчал, задумчиво лаская женскую грудь, вперив невидящий взор в стену. Наконец, с усилием произнес:

- Я пока не представляю, как взяться за это дело, но если… Если я все же добьюсь твоего помилования? Могу я рассчитывать, что ты станешь тогда моей и только моей? Навсегда?

Он с такой отчаянной силой стиснул изящное тельце, что Эсмеральда с трудом втянула воздух.

- Навсегда – слишком высокая цена за искупление вашей собственной вины, - она почти физически ощутила, что он готов взорваться и придушить ее; или снова любить. Или все вместе. – Но, думаю, я смогу быть достаточно щедрой, чтобы вы не остались в обиде.

Фролло выдохнул, пытаясь унять бешеный стук сердца. Она дала ему не надежду даже, а только лишь смутный ее призрак, морок, который маячит где-то далеко впереди, но на самом деле его нет вовсе. Он даже не мог пока определиться, лучше это или хуже, чем совсем ничего. Не менее мучительно, во всяком случае. Даже если у него получится – бред, как здесь может что-то получиться! – на это уйдут недели, месяцы!.. За это время он с ума сойдет!