Sans qu'un remord ne me vienne (СИ)

- А вот сударь утверждает, что вы встречались вечером, после службы, при весьма… необычных обстоятельствах, - вкрадчиво продолжил де Бомон.

- По окончании службы еще некоторое время я провел в соборе, в молитвах, после чего поднялся к себе.

- Лжешь!.. – воскликнул, вскакивая, Феб. – Монах, что сидит в воротах, видел вас, господин архидьякон, возвращающимся в монастырь в сумерках!

- Ваш секретарь вызвал меня из кельи, где я уже укладывался почивать, - не глядя на бешено сверкающего очами вояку, добавил Фролло. – Брат Пьетро стар, зрение частенько подводит его.

- Кхм, кхм, - задумался епископ. – Выходит, никаких доказательств у нас нет, только ваше слово, капитан, против слова отца Клода.

- Да ведь нет ничего проще проверить мою правоту! – не унимался красивый офицер. – Пойдемте в келью, где нашла убежище осужденная, и сами убедитесь, что ее там нет.

При этих словах священник чуть покраснел (что, к слову, не укрылось от наблюдательного Луи де Бомона), однако остался невозмутим.

- Действительно, следует убедиться, что приговоренная по-прежнему под покровительством Божьей Матери, прежде чем делать какие-либо выводы. Идемте, господа.

Покинув епископский дворец, троица прошла в опустевший собор. Темные лестницы и узкие коридоры вскоре вывели их к нужной келье. Де Бомон заглянул в щель слухового окошка, чертыхнулся про себя, после чего, не церемонясь, распахнул дверь.

Удивительная картина предстала трем парам глаз: уродливый звонарь, хранитель колоколов Нотр-Дама, сидел на полу, спиной к двери и шептался о чем-то с маленькой белой козочкой, нежно гладя ее по рогатой головке. Потревоженная этим ночным вторжением, Джали испуганно заблеяла, прячась за широкую горбатую спину своего покровителя. Глухой обернулся, да так и замер.

- Ну и где же ваша цыганка? – торжествующе воскликнул Феб. – Видите, ее нет! Она давно бежала, и это явственно подтверждает мои слова.

- Мэтр Фролло, извольте спросить у вашего воспитанника, как давно девушка покинула убежище, - проигнорировав реплику капитана, обратился к своему викарию епископ.

Священник повиновался, жестами сделав Квазимодо несколько знаков. Тот лишь печально покачал головой.

- Он не знает, Ваше Преосвященство.

- Да как не знает! – снова вклинился де Шатопер, подскакивая к уроду, который не казался таким огромным, поскольку сидел. – А ну отвечай, чертово семя, куда делась проклятая ведьма?!

Капитан ухватил звонаря за грудки. Чаша терпения последнего была переполнена.

Со всей ненавистью, которой хромой давно уже пылал к красивому офицеру, бросился он на обидчика. От сильного толчка тот отлетел к противоположной стене. В два прыжка Квазимодо оказался рядом и стиснул мощными руками шею противника. Офицер захрипел; лицо начало наливаться кровью, глаза выкатывались из орбит, руки тщетно пытались ослабить смертоносную хватку.

- Сделайте же что-нибудь!.. – растеряв все свое хладнокровие, воскликнул, обращаясь к архидьякону, Луи де Бомон.

Мужчина заколебался лишь на секунду. Больше всего ему хотелось увидеть, как этот осел испустит дух, и все, что для этого требовалось – не вмешиваться. Но тогда уж точно начнутся разбирательства, Квазимодо арестуют и отправят на виселицу. Возможно, дознание ждет и его самого, а Фролло вовсе не был уверен, что выдержит пытки и не раскроет всей правды. Тронув горбуна за плечо, он сделал внушительный жест рукой, сопроводив приказ очень красноречивым взглядом. Горбун неохотно разжал ладони и отступил, возвращаясь к забившейся в угол козочке. Капитан сполз по стене, кашляя и хватая ртом воздух, потирая только что побывавшую в стальных тисках шею.

- Думаю, здесь мы больше ничего не узнаем, - констатировал де Бомон, покидая келью.

Архидьякон, не оглядываясь, вышел вслед за ним. Шатопер с трудом поднялся на ноги, одарил ненавидящим взглядом горбуна, который вернулся к испуганной Джали и словно напрочь забыл о нежданных посетителях. Помедлил несколько мгновений и нехотя последовал за епископом и его викарием.

- Я побеседую с капитаном, отец Клод, - не оборачиваясь, бросил Луи де Бомон, распахивая двери своего кабинета; священнику ничего не оставалось, кроме как ждать в приемной.

Нервно пройдясь из угла в угол, епископ, наконец, уселся в кресло у камина.

- Присаживайтесь, сударь, присаживайтесь, - он махнул рукой красавцу-офицеру. – Что ж, выходит, осужденная и впрямь покинула стены Собора Богоматери…

- Черт подери, да ведь я только что вам рассказывал…

- Не нужно поминать нечистого в моем доме, сын мой, - внушительно прервал хозяин. – Итак, вы утверждаете, что архидьякон Жозасский, мой вассал и второй викарий, способствовал побегу цыганки с целью… Кстати, для чего ему понадобилась колдунья?