Санта-Дориан и звёздное небо

Это был редкий для нас секс – без резких толчков, громких криков и шлепков тела о тело. Зато с плавными движениями – до-олго внутрь, чувствуя реакцию каждой мышцы на моё вторжение – напряжение, расслабление, дрожь. Медленно наружу, ощущая, как стенки норовят быстрее сомкнуться, выталкивая меня, но не подчиняясь их импульсу. Тихие, но сладкие, почти умоляющие стоны, где мои, где его – не разобрать. Член Ди в моей ладони – не подрочить, а приласкать. Согреть. Уберечь чувствительное место от соприкосновения с грубым внешним миром.

Удовольствие – мягкой тёплой волной от паха в крестец, в позвоночник, по всему телу. И едва слышный довольный смех в конце – просто от того, что хорошо. Почти невыносимо хорошо, и в то же время – спокойно.

– Люблю тебя, – кажется, мы выдохнули это вместе. И оба снова засмеялись.

Эпилог

Анджелико скрывался пару месяцев, но в итоге попался маршалам и пошёл на сделку с прокуратурой. Джон позвонил мне из ФБР и сказал, чтоб я заглянул к нему в контору вечером – мол, мы просто обязаны отметить это с ребятами. Я не возражал – новые коллеги нравились мне всё больше, пусть я и был для них приходящим консультантом и видел редко.

Консультирование не отнимало много времени, таких случаев, где требовалось бы моё полное включение, как с “Игрушками Гриффиттса”, пока больше не было, а я не навязывался – с упомянутыми “Игрушками” дел было по горло. Название я решил не менять, бренд всё-таки. И даже заключил мировую с Гриффиттсом, чтоб занимал почётную должность в управлении, без особых полномочий – для имиджа оставить его формальным главой было лучше.

К октябрю у нас уже образовалась очередь из клиентов, желающих зарезервировать на Рождество ёлки с оформлением от ведущих дизайнерских домов. Число предзаказов на наборы авторских игрушек с бонусом в виде коробки моего лучшего шоколада росло неуклонно.

Я понял, что от разрушительных действий Гриффиттса мы оправимся, даже выйдем в плюс, и внутренне расслабился. Решил – самое время задуматься о том, как мы с Джоном проведём праздники: годовщина свадьбы на носу, а там и Рождество с Новым Годом. Хорошо бы на это время снова утащить Джона в Европу. Хоть те же старинные дома посмотреть, на случай, если Олсен действительно какой-то грёбаный путешественник во времени и придумает, как затащить одного из нас в прошлое. (Попасть вдвоём – хоть в прошлое, хоть будущее – эта перспектива почему-то не так пугала).

Я сидел у Джона в кабинете, сёрфил в интернете с телефона, пока он заканчивал дела, когда мне на почту упали фотографии очередного объекта на продажу. Я даже не обратил внимания, в какой части старушки-Европы находился тот дом, посмотрел только на год постройки – фундамент и первые этажи датировались двенадцатым веком. Открыл фотографии, принялся их лениво листать. Глаз зацепил что-то важное на одном из изображений подвала. Я вернул ленту на пару снимков назад и увеличил интересующий меня угол.

Победа над Анджелико, работа в ФБР, даже подготовка к праздникам – всё немедленно вылетело из головы.

***

– Эй, выныривай из своего делового аквариума, акула бизнеса! – поддразнил я Ди, который так и не ответил ни на одно из моих сообщений из конференц-зала. – Шампанское уже достали, только тебя ждём.

Ди поднял на меня взгляд, и в глазах его было такое…

Я едва не свалил стул, на котором он сидел, когда кинулся его обнимать.

– Что такое? – прошептал я, опираясь ладонями на подлокотники его кресла, чтобы сподручнее было всматриваться в его лицо. – Родители? Кто-то из друзей?

Он нахмурился и отрицательно покачал головой. Прошептал, едва размыкая губы:

– Ты, – и протянул мне свой телефон.

Сначала я не понял, что вижу – какие-то линии, непонятные тени. Потом линии сложились в дату – совсем немного осталось, канун нашей годовщины. И в надпись: “Ди, позови в палату Картера. На ночь. Будет страшно. Ничего не бойся. Джон”.

Я уменьшил фотографию – надпись была вытесана на старых камнях. Она вся выглядела старой. Кто-то, похоже, приложил немало усилий, чтобы её сделать. Хотя, почему кто-то… Скорее всего – я же. Если допустить, что слова Олсена не были бредом, и кто-то не пытается свести с ума нас.

– Ди, – я оставил телефон на столе у себя за спиной и положил ладонь Ди на щеку, заставляя его на меня посмотреть. – Ди, это ещё ничего не значит. Может, это Олсен прознал, что ты старые дома в Европе ищешь, вот и развлекается. И про нашу годовщину он узнать мог. Сложно, но выполнимо.

– Эта запись старая, Джон, – прошептал Ди отчаянно.