Сантрелья

— А Сакромонт? — не удержалась я.

— Он на докладе у дона Ордоньо, — ответил священник. — Второй раз ему въезжать в замок было бы подозрительно. С тех пор, как начались проблемы в халифате, и наш отряд отправился на Кордову, замок находится в состоянии боевой готовности. Мост всегда поднят.

Наши друзья оседлали коней, а мы стали карабкаться по склону, соблюдая осторожность, прячась в кустах и за валунами. Но, очевидно, на наш век уже достало приключений. В кустарнике, наконец, зевнула черная пасть маленькой пещерки, и мы радостно нырнули в ее зев и очутились в знакомом подземелье. Мы видели его в сухой, жаркий сентябрьский день душным и пыльным от векового забытья. Мы не раз блуждали по нему в октябрьские дни, когда от него тянуло затхлой, влажной прохладой и пахло крысами. И теперь в конце ноября оно встретило нас леденящим холодом и пронизывающей сыростью. Но мы стояли на финишной прямой. Преодолев это расстояние, каким бы мучительным ни был путь, мы попадем в гостеприимное жилище Святогора, где мы сможем отдышаться и передохнуть. А дальше — неизвестность.

И мы с братом пустились по темному подземному ходу. Правда, Коля откуда-то извлек фонарик, который, на удивление, еще горел, и это вселило в нас силы и бодрость. Мы бойко и быстро зашагали по холодному коридору.

И вдруг мы попали в ярко освещенный факелами отрезок подземелья и заметили фигуру Святогора. Он стоял перед деревянной скульптурой Христа и молился. Словно почувствовав наше приближение, он резко обернулся, и улыбка озарила его лицо.

Глава сорок вторая ОДИССЕЯ КУБКА

То прошлых веков пора,

— Зачем искать то, что смыто Водою?

Припомним, что было вчера,

Хоть это тоже забыто, Как былое.

Хорхе Манрике(1440–1478) /испанский поэт, наследник старинного испанского рода/

Некоторое время мы блаженно отогревались в теплом, уютном жилище Святогора. Вдруг в дверь кто-то настойчиво постучал. Святогор поспешил спрятать нас в нише. Послышался взволнованный голос наследника замка:

— Сакромонт! Скорее! Падре Ансельмо!!!

— Что?

— Ему хуже. Он зовет тебя и…, — дон Альфонсо замялся, — твоих друзей.

— Значит, в замке известно, что они здесь? — испугался Святогор. — И наша предосторожность была тщетной?

— Уберечь их от гнева отца было совсем нелишне, Сакромонт. А об их присутствии в замке отцу только что напомнил падре Ансельмо.

— Что происходило здесь в наше отсутствие? — поинтересовался Святогор.

— Отец рассвирепел, узнав об исчезновении узников. Падре Эстебан уже собирался взять всю вину на себя. Но падре Ансельмо позвал к себе моего отца и сообщил ему, что пришельцы из будущего должны сопровождать Сакромонта, согласно пророчеству, и поэтому он, падре Ансельмо, нашел способ освободить их. Отец неистовствовал. Но больной старец не замечал его гнева, тут же впадая в забытье. А через пару дней про вас все забыли, ибо пришел приказ от графа Кастильского выступить в поддержку арабского войска некоего Сулеймана. Мы с отцом собирались отправиться в поход, однако сюзерен велел сохранять основные силы для борьбы против самих арабов, а им на подмогу послать несколько рыцарей от замка. Замок же принято было объявить на осадном положении. И отец слишком погрузился в заботы, чтобы думать о вашем предприятии.

— Дон Альфонсо, вы уверены, что мы должны привести моих спутников к дону Ордоньо? — уточнил Святогор.

— Боюсь, у нас нет другого выхода, — вздохнул наследник замка.

Мы покорно покинули наше убежище и отправились "на Голгофу", нырнув в холодную духоту винтовой лестницы.

— Почему так долго? — прогремел зычный бас сеньора.

Я даже чуть улыбнулась, увидев добродушное лицо дона Ордоньо. Я не могла поверить в его недобрый нрав. Казалось, он и сердиться-то не умеет. Моя неожиданная опала в моей памяти не связывалась с хозяином замка: он пошел на поводу у любимой дочери, а затем не смог уже отступить от своего решения, вероятно, из упрямства и гордости.

В парадном зале (а именно сюда мы и вошли) пылал камин, неравномерными волнами распространяя тепло по этому огромному пространству. Поздней осенью суровая реальность холодного каменного помещения заслонила романтику летнего замка. На большом столе на разложенной дорогой красной ткани покоилась доставленная нами святыня. На скамье неподалеку лежал больной старец — падре Ансельмо, которого, по-видимому, только что перенесли в главный зал. Дон Ордоньо расположился рядом с больным, а за его спиной стояли донья Эрменехильда, Беренгария и выздоровевший Габриэль. У изголовья больного сидел падре Эстебан.

— Подойди сюда, Сакромонт, — пророкотал хозяин. — Падре Ансельмо желал говорить с тобой.

Наш друг приблизился к старику. Мы же остались при входе, где к нам тут же приставили двух стражников. Но дон Альфонсо не захотел оставить нас и стоял вместе с нами.