Sapiens на диете. Всемирная история похудения, или Антропологический взгляд на метаболизм

Но существует также и метаболическое разнообразие между индивидуумами, популяциями и видами. И устоявшиеся представления об энергетических затратах не могут их объяснить. В метаболических вариациях между видами, включая наш собственный, гораздо больше нюансов, чем описывает закон Клайбера. Люди и популяции отличаются друг от друга количеством энергии, которую сжигают каждый день, но простая арифметика факторного анализа не может в полной мере отразить того, что происходит с нашими телами.

Почему люди сжигают от 2500 до 3000 ккал в день? Почему некоторые из нас тратят больше энергии, чем обычно при их телосложении, в то время как другие расходуют меньше? Какое воздействие на здоровье и долголетие оказывает обмен веществ? И как образ жизни, ежедневная физическая активность и питание влияют на энергетические затраты и метаболическое здоровье?

Остальная часть этой книги посвящена этим важным вопросам. С твердым пониманием того, как работает метаболический механизм тела человека, описанный в двух последних главах, мы вступаем в новую эру открытий в науке об обмене веществ. Мы начинаем в не самом предсказуемом месте, в крошечной деревушке в Грузии, в предгорьях кавказских гор вдоль старого Шелкового пути.

Глава 4 Как люди эволюционировали в самых дружелюбных, приспособленных и толстых обезьян как люди эволюционировали

Ранним прохладным июльским утром, когда трава еще была покрыта росой, я проснулся в маленькой палатке и осторожно выбрался из спального мешка через влажную дверь на молнии. Из желтого нейлонового купола открывался панорамный вид на темные лесистые холмы и бледно-зеленые пастбища. Моя палатка и еще несколько других были разбросаны по неухоженной лужайке рядом с раскопками, двухэтажным домиком-кухней, где собиралась большая компания археологов, геологов и палеоантропологов. Это была середина ежегодного полевого выезда, и мы раскапывали каменные орудия и окаменелости человека прямоходящего (Homo erectus).

Где-то подо мной, слишком глубоко, чтобы я мог услышать, неслась река Пасанаури. Это было место, где она текла мимо развалин старых бань, в которых когда-то приветствовали путешественников и торговцев, проплывавших вдоль Великого шелкового пути. По ту сторону долины поля на дальнем склоне холма были усеяны развалинами рухнувших каменных гробниц монгольских захватчиков. Над ними, на высокой вершине, высилось то, что осталось от гордого средневекового города. А в почве под этими руинами лежали окаменелые кости древних людей, возраст которых составлял примерно 1,8 миллиона лет. Весь ландшафт представлял собой настоящий памятник человеческому непостоянству. Волна за волной беспрерывного честолюбия и безумия.

И вдруг я почувствовал, как что-то начало подниматься во мне — темный и бурлящий поток. Спотыкаясь, я добрался до края небольшой полянки, и меня вырвало прямо на кусты. Рука какого-то мстительного бога схватила мое тело и сильно сжала, чтобы изгнать зло изнутри. Горячий пенистый мусор хлынул наружу. Я сидел, сложив руки на коленях, в глазах блестели слезы, и я чувствовал рвотные позывы, которые сопровождались спазмами. Они сотрясали тело; казалось, что глазные яблоки вот-вот выскочат из орбит и беспомощно повиснут на зрительных нервах. Когда наконец все закончилось, я, выжатый и помятый, как старый тюбик зубной пасты, вытер рот тыльной стороной ладони и медленно выпрямился.

После таких мерзких эпизодов наступает глубокое и совершенное спокойствие, кратковременная передышка от головной боли, тошноты и ощущения надвигающейся катастрофы поистине ужасного похмелья. В эти моменты ясности я обдумывал свое положение. Невероятные обстоятельства и случайности истории, которые сделали существование этого волшебного места возможным. Мне невероятно повезло, что я каким-то образом оказался здесь. Ах, каким я был неблагодарным! Испорченным. Просто быть здесь было недостаточно. Я переборщил, позволив первому бокалу вина за вчерашним ужином превратиться в пьяную вечеринку под звездами. Я был не один. Я повернулся, чтобы подойти к длинному общему столу, и увидел, как несколько моих приятелей-гуляк с затуманенными глазами храбро принялись поедать хлеб и запивать его чаем.