Sapiens на диете. Всемирная история похудения, или Антропологический взгляд на метаболизм

Примерно 700 000 лет назад размер мозга у гейдельбергского человека (Homo heidelbergensis), обитавшего по всей Африке и Евразии, приблизился к нижней границе этого показателя у современного человека. Их большой мозг и изощренность орудий труда позволяют предположить, что продолжительное детство и сверхпродуктивное отрочество стали обычным явлением еще задолго до того, как наш вид, Homo sapiens, эволюционировал в Африке. Кроме того, их большой и энергозатратный мозг и образ жизни охотников и собирателей говорят нам, что у Homo heidelbergensis, вероятно, был такой же ускоренный метаболизм, как и у современного человека — то есть они тратили больше энергии, чем их предки-австралопитеки. Но, даже если основная человеческая стратегия обмена веществ существовала до того, как развился наш вид, метаболическая революция, которая спасла нас от вымирания, произошла именно благодаря Homo sapiens.

Существует теория, что именно умение делиться было ключевой поведенческой чертой, которая запустила эволюцию рода Homo.

Когда предки человека разумного расселились по Африке и по всему земному шару, они обнаружили, что не одиноки. Мир уже был полон странных и удивительных человекоподобных видов, их эволюционных кузенов: неандертальцы (Homo neanderthalensis) в Европе, денисовский человек (Homo denisovensis) в Центральной Азии, реликтовые популяции человека прямоходящего (Homo erectus) в Азии, Homo naledi в Южной Африке, миниатюрный вид человека флоресского (Homo floresiensis) на островах Индонеззи, которого палеоантропологи назвали хоббитом. Современная научно-фантастическая идея о встрече с какими-то крайне человекоподобными существами в далеком царстве, об общении с ними или жизни в их обществе снова и снова воплощалась в жизнь в во времена палеолита.

Некоторые из этих видов, например человек прямоходящий или Homo naledi, являются полезными напоминанием о том, что в эволюции нет скачков. Их мозг постепенно становился больше, чем у австралопитеков, и они были одними из самых ранних охотников и собирателей. Но в какой-то момент увеличение размеров мозга и развитие новых способов добывания пищи остановились. Причуды конкретных мест обитания не благоприятствовали этому. Издержки от обладания большим мозгом и риски, связанные с возросшей щедростью, сильно превысили выгоды. Таким образом, без какого-либо давления они сохраняли мозг скромных размеров и ранние привычки в течение сотен тысяч лет, даже когда популяции гомининов в других уголках мира продолжали меняться. Эволюция не пытается ничего достичь. То, что размер мозга неуклонно увеличивался в течение миллиона лет, не означает, что это будет продолжаться. Так что современный человек мог и не появиться.

Другие виды, такие как денисовский человек или неандерталец, доказывают нам, что мы не были особенными. Эти существа, как и мы, были умны, легко приспосабливались и обладали смекалкой и находчивостью. На самом деле они были так похожи на нас, что мы скрещивались, растили гибридное потомство и, без сомнения, удивлялись, почему родственники всегда казались немного странными. Сегодня мы находим участки их ДНК в наших хромосомах — разбросанные кирпичики потерянной цивилизации, переработанные в современных реалиях.

Почему они вымерли, а мы выжили, почему мы единственные гоминины, оставшиеся сегодня на планете, — одна из величайших загадок современности. Часто говорят, что мы были просто умнее или изобретательнее, но нет никаких доказательств, что это действительно так. У неандертальцев мозг был немного больше нашего, и они делали наскальные рисунки, придумывали музыку и хоронили мертвых задолго до нашего появления. Возможно, это была просто слепая удача, космический бросок костей, когда случай оказался на нашей стороне. Может быть, мы принесли новые болезни в Евразию, когда начали расселяться по земному шару, и уничтожили неандертальцев и денисовского человека таким же образом, как болезни Старого света опустошили племена коренных народов Америки.